Зимний сад

Стоять в очереди приходится несколько часов. Только к десяти вечера она наконец подходит к прилавку. В продаже остались только соленые огурцы, и Вера покупает их – столько, на сколько хватает денег и сколько она сможет донести.

Когда она возвращается домой, мама и бабушка сидят за кухонным столом и по очереди затягиваются папиросой.

Не говоря им ни слова – теперь они вообще мало разговаривают, – она подходит к детским кроваткам, наклоняется и целует дочь и сына в нежные щечки. Затем, голодная и уставшая, садится на табуретку. Мама поставила для нее тарелку с холодной кашей.

– Сегодня отправили последний эшелон, – говорит ей бабушка.

Вера удивленно смотрит на нее.

– Я думала, эвакуация еще продолжается.

Мать качает головой.

– Мы никак не могли решиться, а теперь всё решили за нас.

– Немцы заняли Мгу.

Вера знает, что это значит, но даже если бы не знала, то поняла бы все по отчаянию в мамином взгляде.

– Выходит…

– Ленинград теперь все равно что остров, – говорит мама, затянувшись папиросой и вернув ее бабушке, – полностью отрезан от мира.

От продуктовых поставок.

– Что же нам делать? – спрашивает Вера.

– А что тут сделаешь? – говорит бабушка.

– Скоро зима, – говорит мама после долгой паузы. – Нам нужна буржуйка. Завтра возьму детей и схожу на рынок.

– Что ты собираешься на нее обменять?

– У меня есть обручальное кольцо.

– Началось, – погасив папиросу, говорит бабушка.

Она переглядывается с мамой, и в их глазах читается горечь и понимание. Наблюдая за ними, Вера чувствует одновременно и ужас, и облегчение. Мама и бабушка уже прошли через это однажды, их город не впервые столкнулся с войной. Они выживут, как выжили и тогда, и для этого потребуется их опыт.

Ленинград превращается в одну огромную очередь. Запасы иссякают, а вместе с ними и все представления о приличии. Нормы из раза в раз сокращаются, и временами даже по карточке нечего получить. Вера измождена, голодна и напугана, как и все горожане. Она просыпается в четыре утра, чтобы встать в очередь за хлебом, а после работы несколько километров бредет до одной из ближайших деревень, где выменивает что-нибудь у местных: мешок квелой картошки за литр водки, полкило сала за валенки, которые детям уже малы; если повезет, она выкапывает пару забытых овощей с какого-нибудь поля.