Зимний сад

Вера застывает на месте. Ее ноги будто окаменели, и ей страшно даже вздохнуть. Тролли прознали, что крестьянка тайно встречается с принцем, и приехали, чтобы забрать ее. Или его. Даже принцу не уберечься от Черного князя.

– Вам нужно уходить.

Слова доносятся будто издалека; внезапно кто-то хватает ее и рывком поворачивает к себе.

Перед ней стоит незнакомый мужчина.

– Его увезли. Уходите.

– Но…

– Никаких «но». Кем бы он ни был, вам нужно забыть о нем и идти домой.

– Но я люблю его.

Выражение на упитанном лице незнакомца смягчается, он ей сочувствует.

– Забудьте его, – говорит он. – И уходите.

Он отпихивает ее – так резко, что она едва не падает наземь. Прежде такое обращение сочлось бы за грубость, но теперь это знак доброты – напоминание, что здесь лучше вести себя сдержанно.

– Спасибо вам, – тихо говорит Вера и бредет прочь.

Слезы разъедают глаза, и она ожесточенно их вытирает. Сквозь жгучую пелену Вера видит у погасшего фонаря расплывчатую фигуру молодого мужчины.

Издалека он похож на Сашу – непослушные волосы, широкая улыбка, волевой подбородок. Она ускоряет шаг, убеждая себя, что это глупо, что его больше нет и отныне любой красивый блондин будет напоминать ей о Саше, и все же, не сдержавшись, переходит на бег. Когда он в то же мгновение начинает идти к ней навстречу, сомнений не остается. Это он, ее Саша.

– Вера. – Он привлекает ее к себе и целует так крепко, что ей приходится вырваться и перевести дыхание.

– Ты ждал меня весь день?

– Разве день – это много? Я прождал бы тебя и дольше.

Он прижимает ее к себе, и они вместе переходят улицу.

Над дорогой, подобно бело-зеленой сахарной пене, возвышается Королевский театр, крышу которого венчают корона и лира. На тротуаре уже собирается очередь из людей в великолепных нарядах: меха, драгоценности, белые перчатки.

Саша подводит ее к боковому входу. Она вслед за ним идет по темному коридору и поднимается по ступеням.

Обогнув вестибюль, они проскальзывают в ложу.

В полумраке зала Вера завороженно окидывает взглядом убранство театра, позолоченную лепнину и хрустальные люстры. Их ложа – в ней, судя по всему, ведутся работы – даже с разбросанными инструментами не теряет утонченности. Впереди ряд мягких кресел, а у стены, в тени, прячется пыльная оттоманка, обитая потускневшим бархатом. Задержавшись возле нее, Вера слышит, как внизу открываются двери и в зрительный зал начинают стекаться нарядные зрители. Их гомон взлетает до самого потолка.

Вера смотрит на Сашу:

– Давай уйдем. Это место не для меня.