Зинаида Гиппиус. Муза Д. С. Мережковского

В самом романе «Чертова кукла» не было никакой мистики. Главный герой – молодой человек, красивый и уверенный в себе, которого все ласково называют Юруля. Он вхож повсюду – и в кружок молодых революционеров, и к поэтам-декадентам, и к кокоткам, и к простой горничной. Он очаровывает всех, оставаясь благожелательно-равнодушным. И каждого эта его милая теплота ведет к трагедии… Со всей своей разумностью он становится «чертовой куклой», игрушкой зла, скрывающегося за ширмой обыденной жизни.

Тема и композиция романа, безусловно, обнаруживают влияние Достоевского, в особенности же его «Бесов». А недавняя революция придала ему особые нотки тревожности. Он запомнился читателям, и не только как художественное произведение, а как примета времени.

Перед войной

В 1912 году против Мережковского начались репрессии. Когда он возвращается из Франции в Россию, в дороге конфисковывают его рукопись об Александре I. А в Петербурге на него и издателя заводят дело за написание и опубликование «Павла I», в котором видят «неуважение к власти». Давняя приятельница, добрая баронесса Икскуль, предлагает повидаться с царским любимцем Распутиным – в те времена именно такие встречи помогали решить самые запутанные проблемы. Но Мережковские гордо отказываются.

Разбирательство дела назначают на 18 сентября. К счастью, и Дмитрия Сергеевича, и издателя оправдывают за отсутствием состава преступления.

В этом же году происходит еще одно важное событие в жизни семьи. Мережковские покидают квартиру в доме Мурузи, где они прожили более двадцати лет: у хозяина появились другие планы. Они вместе с Философовым переезжают на улицу Сергиевскую, теперь они рядом с Таврическим дворцом, где заседает Государственная дума.

Распорядок дня у супругов был разный. Дмитрий Сергеевич работал поутру, до полдня. Ровно в двенадцать он шел гулять, после обеда читал и делал выписки из книг. Книги из библиотек носили ему на дом – по нескольку раз в день. Спать ложился по возможности рано (если не засиживался с друзьями). Зинаида Николаевна, напротив, ложилась и вставала поздно. Писала в основном по ночам. Утром посвящала много времени прическе и уходу за собой.

Петербург, Париж, Ментона, Сан-Ремо. Работа, встречи, общение с друзьями, работа, Савинков. Потрясшее всю Россию дело Бейлиса, когда чуть не совершилась очевидная несправедливость: евреев обвинили в том, что они «пьют кровь христианских младенцев». Быть «вне политики» Мережковские не хотели и не умели. Они все принимали близко к сердцу. С Розановым по политическим причинам разошлись совершенно – его иногда заносило на какие-то почти что черносотенные позиции. А в остальном жизнь шла обычной чередой, пока не началась Первая мировая война.

Летом 1914 года Мережковские и Философов жили на даче. Дни текли спокойно. Зинаида отдыхала, гуляла с кузиной Соней. Философов фотографировал и проявлял снимки, Дмитрий Сергеевич работал над пьесой о декабристах. И вот приехала одна из сестер Зинаиды Николаевны:

– Война. Надо быть всем вместе.

Первая мировая

В Петербург Мережковские ехать не захотели. Патриотические манифестации в первые дни войны не вызвали у них ни малейшего сочувствия. Однако и оставаться в деревне становилось все труднее. Через некоторое время пришлось все же возвращаться в столицу по железной дороге, забитой мобилизованными.

Петербург, казалось бы, остался прежним. Театры были заполнены публикой, а магазины – товарами. Но под окнами у Мережковских тренировались новобранцы, а молодые поэты начали писать о войне, «надрываясь в патриотизме», по выражению Зинаиды Николаевны. Она же, как всегда, непреклонна и независима в суждениях. Не встречает ее одобрения и спешное переименование города в Петроград, чтобы слово не звучало на немецкий манер.

Чему бездарное в вас сердце радо?
Славянщине убогой? Иль тому,
Что к «Петрограду» рифм гулящих стадо
Крикливо льнет, как будто к своему?

Но близок день – и возгремят перуны…
На помощь, Медный Вождь, скорей, скорей.
Восстанет он, всё тот же, бледный, юный,
Всё тот же – в ризе девственных ночей,

Во влажном визге ветреных раздолий
И в белоперистости вешних пург, –
Созданье революционной воли –
Прекрасно-страшный Петербург!

Мережковским очевидно, что война – «бессмысленная и страшная». Но их друзья и знакомые находятся словно в каком-то угаре, даже Федор Сологуб, Александр Куприн твердят о великих делах и о том, что немцев нужно «доконать».