Златокожая девушка и другие рассказы

Джина поджала губы. Невозможно было не испытывать жалость к неказистому, несчастному Эрлу. Тем не менее… она вспомнила о его «зоологической коллекции», решительно закрыла ладонью фотоэлектрический датчик и нажала кнопку. Дверь раздвинулась настежь, открыв глазам присутствующих славное величие круглого витражного окна, пламенеющего в лучах не затуманенного атмосферой Солнца.

Джина пролетела по кабинету ко входу в кладовую, где стояло двуногое мохнатое чучело. Там она подождала остальных.

Эрл сопротивлялся, не желая пролезать в дверной проем. Взяв его за локти, Хаммонд заломил ему руки за спину; Эрл испустил хриплый вопль и бросился головой вперед, тяжело дыша, как изнемогающая курица.

Лионель предупредил его: «Не шути с Хаммондом, Эрл. Ему нравится причинять боль».

Двое понятых возмущенно ворчали. Лионель заставил их молчать одним взглядом.

Хаммонд схватил Эрла за штаны на заднице, поднял над головой и понес по проходам между витринами кабинета, стуча по палубе ботинками с магнитными подошвами. Эрл размахивал руками и ногами, тщетно пытаясь за что-нибудь схватиться.

Джина просунула руку за узорчатое резное украшение на панели двери, ведущей в паноптикум. Эрл завопил: «Не суй туда свои руки! О, ты дорого за это заплатишь, вы все дорого за это заплатите! Как вы пожалеете об этом!» Он охрип и начал всхлипывать.

Хаммонд встряхнул его, как терьер встряхивает крысу.

Эрл зарыдал еще громче.

Его истерика раздражала Джину. Она нахмурилась, нащупала кнопку, нажала ее. Панель быстро отодвинулась.

Все они ввалились в озаренный солнцем «зоологический зал». Эрл полностью сломался – он всхлипывал и жалобно умолял отпустить его.

«Вот он!» – показала пальцем Джина.

Лионель обвел взором коллекцию уродов – инопланетных чудищ, драконов, василисков, грифонов, бронированных гигантских насекомых, пучеглазых змеев, клубков переплетенных мышц, свернувшихся тугими кольцами тварей, словно состоявших только из клыков, мозга и хряща. А рядом с ними в стеклянных шкафах красовались не менее ужасные человеческие существа. Глаза Лионеля остановились, сосредоточившись на невероятном толстяке.

Лионель взглянул на Эрла; тот замолчал и даже перестал всхлипывать.

«Бедняга Хьюго! – сказал Лионель. – Тебе должно быть стыдно, Эрл».

Эрл порывисто вздохнул.

Лионель продолжал: «Но старина Хьюго умер… Он так же мертв, как все эти другие… твари. Не правда ли, Эрл? – Лионель взглянул на Джину. – Не так ли?»

«Похоже на то», – неприязненно ответила Джина. Мучения Эрла не доставляли ей удовольствия.

«Конечно, он мертв», – выдохнул Эрл.

Джина подошла к маленькому переключателю, контролировавшему магнитные поля.

Эрл взвизгнул: «Ведьма! Ты – ведьма!»

Джина повернула переключатель. Послышалось мелодичное гудение, затем шипение; повеяло озоном. Прошло несколько секунд. Всасывая воздух, застекленный шкаф со вздохом открылся. Из него выплыл Хьюго.

Судорожно сгибая и разгибая руки, Хьюго чем-то подавился, закашлялся; его вырвало; он издал пискливый плачущий звук.

Лионель повернулся к двум понятым: «Этот человек жив?»

Те возбужденно забормотали: «Да, да!»

Лионель обратился к Хьюго: «Скажи им, как тебя зовут».

Хьюго что-то беззвучно прошептал, прижал локти к телу, поджал атрофированные ножки и попытался свернуться калачиком.

Лионель спросил понятых: «Этот человек в своем уме?»

Свидетели встревожились: «На такой вопрос, разумеется, невозможно ответить сразу». Они еще побормотали немного – что-то по поводу обследований, энцефалографа, рефлексов.

Лионель подождал. Хьюго булькал и плакал, как младенец.

«Так что же – этот человек в своем уме или нет?»

Медицинские эксперты ответили: «Он находится в состоянии глубокого шока. Мгновенное замораживание, как правило, приводит к нарушению синаптических связей…»

Лионель саркастически переспросил: «Так он в своем уме или нет?»

«Э… нет».

Лионель кивнул: «В таком случае я – новый владелец Станции Эйберкромби».

Эрл стал протестовать: «Ничего у тебя не получится, Лионель! Хьюго спятил давным-давно, а тебя на станции не было!»

Лионель по-волчьи оскалился: «Ты хочешь, чтобы это дело рассматривал Адмиралтейский суд в Метрóполе?»

Эрл замолчал. Лионель взглянул на понятых; те оживленно о чем-то спорили вполголоса.

«Поговорите с ним, – предложил Лионель. – Проверьте, сошел он с ума или нет».

Эксперты послушно обратились к Хьюго; тот только мяукал в ответ. Понятым пришлось неохотно сделать окончательный вывод: «Этот человек неспособен принимать самостоятельные решения».

Эрл капризно вырывался из хватки Хаммонда: «Отпустите меня!»

«Будь осторожен! – снова предупредил его Лионель. – Кажется, ты не понравился Хаммонду».

«А Хаммонд не понравился мне! – злобно выпалил Эрл. – Мне никто из вас не нравится!» Его голос понизился: «Я даже сам себе не нравлюсь». Он стоял, неподвижно глядя на опустевший стеклянный шкаф, в котором был заперт Хьюго.

Джина чувствовала, что Эрл собирался сделать что-то безрассудное. Она открыла рот, чтобы предупредить Лионеля.

Но Эрл уже сорвался с места.

Время остановилось. Казалось, Эрл двигался невероятно медленно, но остальные застыли, как замороженные в студне.