Златокожая девушка и другие рассказы

Джина осторожно приоткрыла люк. В грузовом алькове никого не было – не считая плававших в воздухе кусков туши пуделя-гориллы.

Джина решилась вынырнуть в кладовую и заглянуть в кабинет. Метрах в десяти, широко расставив ноги, как капитан на мостике корабля в бушующем море, стоял стюард Веббард. Его жирное лицо побелело и бугрилось, словно набитое ватой; глубокие складки-морщины протянулись от носа к уголкам почти невидимого рта. Веббард держал в руках два больших протонных лучемета, дула которых все еще были раскалены добела.

Стюард заметил Джину; в его глазах зажглись искорки: «Эй, ты! Все это из-за тебя, вечно суешь свой нос, куда не следует!»

Он рывком приподнял оба лучемета.

«Нет! – закричала Джина. – Я ни в чем не виновата!»

Послышался слабый голос Лионеля: «Опустите оружие, Веббард!» Прижимая ладонь к шее, из паноптикума в кабинет выплыл старший брат Эрла. «Перед вами новый владелец станции, – язвительно прохрипел Лионель. – Вы же не хотите расстрелять своего начальника, я надеюсь?»

Веббард изумленно моргнул: «Господин Лионель!»

«Он самый, – кивнул Лионель. – Вернулся домой… Нам предстоит заняться капитальной уборкой, Веббард…»

* * *

Джина не сводила глаз с чековой книжки. Цифры, выдавленные в пластике, едва помещались под полоской с магнитным кодом: «$2 000 000.00».

Попыхивая трубкой, Майкрофт смотрел в окно. «Следует учитывать одно обстоятельство, – говорил он. – Способ вложения денег. Вы не можете вкладывать их сами – другие стороны будут настаивать на заключении сделок с юридически ответственным инвестором, то есть с доверенным лицом или опекуном».

«Я плохо разбираюсь в таких вещах, – призналась Джина. – Мне казалось… я рассчитывала на то, что вы как-нибудь позаботитесь об этом».

Майкрофт наклонился к пепельнице и выбил из трубки остатки пепла и табака.

«Вы не хотите этим заниматься?» – спросила Джина.

«Я хотел бы этим заняться… – сдержанно, отстраненно улыбнувшись, ответил Майкрофт. – Я не прочь распоряжаться состоянием в два миллиона долларов. По существу, я стану вашим законным опекуном – до наступления вашего совершеннолетия. Мы оформим судебный приказ, назначающий меня опекуном. В результате вы не сможете контролировать свое состояние, хотя приказ будет предусматривать, разумеется, предоставление вам всего дохода от вложения капитала. Допускаю, что вы хотели бы именно этого. Вы получали бы таким образом… ну, скажем, пятьдесят тысяч в год после вычета налогов».

«Это меня устраивает, – безразлично отозвалась Джина. – В данный момент я ничем особенным не интересуюсь… Все это почему-то скорее огорчает меня, а не радует».

Майкрофт кивнул: «Могу понять, почему вы так себя чувствуете».

Джина сказала: «У меня есть деньги. Я всегда хотела их иметь, теперь они у меня есть. Но теперь… – она развела руками и подняла брови. – Это всего лишь цифры в чековой книжке… Завтра утром я проснусь и спрошу себя: «Что я буду сегодня делать? Куплю дом? Закажу нарядов на тысячу долларов? Отправлюсь в двухлетний тур по сектору Арго? И отвечу: к черту все это! Зачем все это нужно?»

«Вам нужны несколько подруг – добропорядочных девушек вашего возраста», – предположил Майкрофт.

Джина усмехнулась – довольно-таки болезненно: «Боюсь, что у нас было бы мало общего… Удачная мысль, но – это не получится». Она бессильно откинулась на спинку кресла, уголки ее рта опустились.

Майкрофт заметил, что, когда Джина не беспокоилась, у нее был улыбчивый, чувственный рот.

Она тихо произнесла: «Не могу избавиться от мысли о том, что где-то в этой Вселенной у меня есть мать, у меня есть отец…»

Майкрофт погладил подбородок: «О людях, бросивших ребенка в трактире, лучше не вспоминать, Джина».

«Я знаю, – с отчаянием отозвалась она. – О, господин Майкрофт! Я так чертовски одинока…» – Джина плакала, погрузив лицо в ладони.

Майкрофт нерешительно протянул руку и неуклюже похлопал ее по плечу.

Через несколько секунд она сказала: «Вы, наверное, думаете, что я – ужасная дура».

«Нет, – ворчливо ответил Майкрофт. – Ничего такого я не думаю. Хотел бы я, чтобы…» Он не закончил.

Джина взяла себя в руки, встала: «Ладно, хватит ныть…» Подняв голову, она поцеловала Майкрофта в подбородок: «Вы на самом деле хороший человек, господин Майкрофт… Но я не нуждаюсь в сочувствии. Ненавижу, когда меня жалеют. Привыкла сама о себе заботиться».

Майкрофт вернулся к столу, сел и принялся набивать трубку, чтобы чем-то занять руки. Джина подобрала свою маленькую сумочку: «Я назначила время приема модельеру по имени Андре. Он оденет меня по всем правилам. А потом я собираюсь… – она прервалась. – Лучше вам об этом не говорить. Вы испугаетесь и огорчитесь».

Майкрофт прокашлялся: «Надо полагать».

Джина весело кивнула: «Тогда до скорого!» Она вышла из кабинета.

Майкрофт снова прокашлялся, подтянул брюки, поправил пиджак и вернулся к работе… Почему-то теперь работа казалась ему невыносимо однообразной, унылой, скучной. У него болела голова.

«Мне хочется уйти отсюда и напиться», – сказал он себе.

Через десять минут дверь приоткрылась – заглянула Джина: «Привет, господин Майкрофт!»

«Привет, Джина».