Златокожая девушка и другие рассказы

Судя по всему, мошки успешно боролись с клещами: популяции обоих видов сначала быстро увеличились, затем почти исчезли. После этого вика стала расти еще выше и плотнее. Теперь в воздухе содержался кислород; ботаники рассеяли семена еще дюжины различных видов – широколиственных, производящих кислород, связывающих азот и поглощающих аммиак, а также окисляющих метан метанофилов с молодых, богатых этим газом планет – эти последние величественно тянулись к небу, как белые башни из резной слоновой кости.

Ноги Бернисти окрепли и стали толще прежних – ему пришлось выбросить удобные потрепанные сапоги и надеть новую пару, сшитую из жесткой синей кожи.

Кэтрин шаловливо помогала ему втискивать ступни в тесную, не разношенную обувь. Бернисти как бы между прочим заметил: «Меня все еще беспокоит один вопрос, Кэтрин. Каким образом ты связываешься с кэйями?»

Девушка вздрогнула – на мгновение ее глаза испуганно раскрылись и застыли, как у попавшего в ловушку кролика, но она тут же рассмеялась: «Так же, как и ты: я говорю – они меня слышат».

«И когда ты с ними связываешься?»

«О! Каждый день – примерно в это время».

«Я хотел бы посмотреть, как ты это делаешь».

«Ладно, смотри!» Она повернулась к иллюминатору и произнесла несколько фраз на звонком языке кэйев.

«Что ты сказала?» – вежливо поинтересовался Бернисти.

«Сказала, что проект размножения клещей провалился, что на борту „Бодри“ преобладает энергичный энтузиазм, и что ты – талантливый руководитель и замечательный человек».

«Но ты не рекомендовала им дальнейшие саботажные меры?»

Кэтрин скромно улыбнулась: «Я же не эколог – ни создание, ни разрушение экосистем не входят в мою компетенцию».

«Очень хорошо! – Бернисти втиснул ступни в новые сапоги. – Посмотрим, что будет дальше».

* * *

На следующий день радар зарегистрировал появление двух кораблей; их визит был кратковременным, но, по словам Буфко, достаточно продолжительным, чтобы сбросить на планету вредительский груз.

Выяснилось, что саботажники рассеяли по Новой Земле яйца хищной голубой стрекозы, охотившейся на бронированных мошек. Мошки вымерли, клещи быстро размножились, и вика, истощенная бесчисленными сосущими паразитами, снова начала вянуть. Для того, чтобы подавить популяцию стрекоз, Бернисти выпустил рой перистых голубых насекомых, похожих на летучие ленточки. Стрекозы развивались внутри причудливых коричневых грибов-дождевиков, после созревания выпускавших облачка спор вместе с личинками стрекоз. Летучие ленточки ели эти грибы. Не располагая питательной защитной средой, необходимой для развития личинок, стрекозы вымерли, после чего бронированные мошки быстро размножились, пожирая клещей-вредителей с такой жадностью, что их маленькие головогруди раздувались и лопались от пресыщения.

Кэйское вредительство приобретало угрожающий размах. Ночью над Новой Землей пролетели три больших звездолета, рассыпавших по поверхности планеты содержимое дьявольского «ящика Пандоры» – рептилий, насекомых, сухопутных крабов и дюжину видов, не поддававшихся традиционной классификации. Ресурсов персонала «Бодри» не хватало для решения всех возникших экологических головоломок, причем новые вредители нападали на людей – нескольких техников покусали насекомые, а у одного из ботаников вздулась на руке голубовато-белесая гангрена, вызванная уколом ядовитого шипа.

Новая Земля перестала быть планетой вики и лишайников, мирно растущих под пыльными ветрами. Теперь Новая Земля превратилась в фантастические джунгли. Насекомые охотились друг за другом в плотной тенистой листве; наблюдались новые специализированные мутации и маловероятные адаптации. Развелись пауки и ящерицы размером с кошку, скорпионы, позвякивающие при ходьбе, как колокольчики, длинноногие лангусты, ядовитые бабочки. Гигантским мотылям местные условия настолько пришлись по вкусу, что они стали еще огромнее.

На борту «Бодри» воцарилось уныние, вызванное предчувствием поражения. Бернисти прихрамывал, расхаживая по прогулочной палубе, причем хромота скорее свидетельствовала о его бессознательной неуверенности в себе, нежели о фактическом недомогании. По его мнению, решение проблемы стало слишком сложным для одного ума – или даже для одной группы человеческих умов. На новой планете развивались всевозможные формы флоры и фауны – мутировали, заполняли вакантные экологические ниши и, побуждаемые естественным отбором, создавали пестрый спектр биологических возможностей. Закономерности стали слишком сложными для их расчета с помощью компьютера или даже целой батареи соединенных компьютеров.

Метеоролог Блэндвик вышел на прогулочную палубу, чтобы представить ежедневный отчет о состоянии атмосферы. Бернисти испытывал некое меланхолическое удовлетворение в связи с тем, что, несмотря на отсутствие существенного повышения концентрации кислорода и водяных паров, их содержание все-таки не уменьшалось.

«Фактически, – заметил Блэндвик, – во всех этих насекомых и паразитах сосредоточилось огромное количество воды».