Злоба

Сегодня свершится справедливость: темная, беспощадная, кровавая справедливость.

Они преодолели уже где-то половину реки, и до дальнего берега оставалось сорок шагов, тридцать, двадцать…

Внезапно из-за деревьев донесся клич – пронзительный оглушительный боевой клич. На свет ринулись люди, заблистало железо обнажаемого оружия, послышался топот: они бросились вниз по склону к Верадису и его людям.

Верадис сдернул щит со спины и завопил:

– В стену щитов становись!

Вынул свой короткий остро заточенный меч, поднял щит и удовлетворенно почувствовал, как он с убедительным стуком сомкнулся со щитом Рауки слева и со щитом Боса – справа. У него было лишь мгновение, чтобы найти опору на зыбком дне реки и взглянуть за оковку щита на набегающий людской поток. Подобная тактика их, похоже, смутила. Так сражаться было не принято. Его отряд должен был двинуться в наступление на берег реки, схлестнуться с врагом, а там битва быстро распалась бы на беспорядочную череду отдельных стычек. Если бы не слабость в коленях, он бы рассмеялся.

Затем кричащая лавина врезалась в стену. Сотни щитов столкнулись друг с другом в громовой разноголосице. Стена дрожала, но удерживалась, толпа нападающих теснила свои первые ряды, превращала их в сдавленную, клокочущую мешанину рук и ног.

Верадис согнул колени, налег плечом на щит и крякнул от навалившегося на него огромного веса множества тел. Он снова и снова высовывал руку за край щита и наносил уколы. Его клинок вонзался в чьи-то мышцы, сухожилия, скреб по чьим-то костям. Его кисть, всю его руку то и дело обдавало струей горячей крови, а люди кричали, мертвые тела держались стоймя только потому, что на них напирали новые люди. Его воины по обе стороны от него делали то же самое, направо и налево раздавая смертоносные удары.

Он обернулся, через плечо прокричал команду, услышал, как воин позади него передал ее соседу, и через мгновение раздался звук рога. Все в первой шеренге стены щитов сделали шаг вперед, оттеснив напирающую толпу врага, затем – еще и еще. Песок и галька под ногами превращались в плоть, кожу и дерево – ступать приходилось по мертвым телам. Река вокруг них окрасилась алым, груды тел отмечали границу прилива, на которой стояла стена щитов. Когорта Верадиса медленно, неумолимо проталкивалась вперед. Некоторые в первых рядах падали, спотыкаясь о мертвых или просто не выдерживая встречного напора, но зазоры мгновенно заполнялись. Затем Верадис почувствовал, что земля под ним изменилась и стала более твердой, а берег реки также стал красным оттого, сколько людей пало на нем, будучи раздавленными о непробиваемую стену из дерева и железа.

Давление на его щит неожиданно снизилось. Он увидел, что передние ряды врага отступили вверх по берегу: теперь в их глазах читался страх. Сражения часто выигрывались в яростном порыве первой атаки, пока в жилах еще кипела кровь. Этот бой должен был стать избиением более малочисленного противника, барахтающегося по колено в бурной реке. Однако на деле потери понесло преимущественно войско Мандроса.

Верадис почувствовал, как его члены налились свежей силой, и, приободрившись, двинулся вперед, а его воины последовали за ним.

Теперь стало легче. Под ногами была твердая земля, вражеские ратники уже не так бешено рвались в атаку. Прочие люди Мандроса обошли фланги его колонны, с облегчением возвращаясь к привычному способу ведения боя, поскольку теперь из реки выходили люди Перитуса.

Когорта Верадиса безрассудно рассекала вражеские ряды. Затем сквозь шум битвы донесся протяжный дикий крик. Он поднял взгляд и различил возле полосы деревьев чью-то фигуру верхом на коне; юноша удивленно моргнул, увидев лес так близко. Фигурой оказался сам Мандрос – он изрыгал какую-то тираду, полную ярости пополам со смятением, подгоняя своих людей и дико сверкая глазами. «Убей его!» – прогремел голос в голове. Вокруг Мандроса топталась кучка всадников с мрачными и сосредоточенными лицами.

Он рванулся вперед, яростно нанося удары, опережая своих товарищей по оружию. Бок свело резкой болью: его щит пронзил чей-то клинок, но его защитила кольчуга. Острие соскользнуло вниз, ужалило его в бедро, и по ноге хлынула кровь. Юноша споткнулся, его внезапно одолела слабость, затем его схватили, подняли и потянули назад чьи-то руки. Верадис увидел Мандроса и выругался, сплюнув кровью на землю у ног. Он был так близко!

Затем где-то сверху и справа затрубили рога. На мгновение битва, казалось, затихла – все следили за звуком.

У подножия холма, который окаймлял поле битвы, строились шеренги воинов – в основном пехотинцев, но с тыла их прикрывали около двух десятков конников. Верадис увидел, как один из них достал меч и занес его над головой. Гундул, сын Мандроса, издал громогласный боевой клич, и его бойцы с криком понеслись вниз по склону.

Глава 51. Корбан

Корбан, хлопая глазами, уставился на человека, стоящего рядом с Гаром.

– Мейкал, говоришь?