Злоба

Первыми он увидел Бренина и Алону. Они сидели в креслах с высокими спинками. Позади стояли Тулл и Пендатран. Перед ними собралась небольшая толпа: вот Кивэн, через силу улыбнувшаяся брату, рядом с ней – мама, у нее бледный и напряженный вид. А вот и Бетан – при виде нее Корбан ощутил облегчение.

Эвнис вместе с Хельфахом и Крэйном сурово взирали на него. Он поспешно отвел взгляд и устремил его на короля и королеву.

Едва он ступил в покой, повисла тишина; сзади дверь перегородило могучее тело Таннона. Король Бренин поглядел на Корбана, сдвинул брови и пригласил его проходить.

– Как, как там дела у Рэйфа? – тихо спросил Корбан, склонив голову.

– Его выхаживает Брина. Говорит, что будет жить, – сказала Алона.

Корбан выдохнул.

– Это хорошо, – пробормотал он.

– А все из-за тебя! – раздался голос откуда-то сзади. Крэйн, подумал он, но оборачиваться не стал.

– Тишина! – молвил Бренин. – У всех будет возможность высказаться, но по очереди. Иначе выдворю всех вас отсюда и буду звать по одному зараз. – Он посмотрел через плечо Корбана, охватывая взглядом собравшуюся кучку народа.

– Корбан, – сказал он. – То, что произошло, весьма прискорбно. Рэйф был нешуточно ранен, а мог и вовсе лишиться жизни из-за существа, которое находилось под твоей опекой, под твоей ответственностью, как было предписано моей женой в этой самой комнате. Прежде чем вынести решение, я бы хотел узнать подробности того, как это произошло, – для этого-то мы все здесь и собрались. Теперь скажи мне. Что случилось?

И тогда Корбан заговорил – сначала неуверенно, но потом более четко, чувствуя почти полную отрешенность от происходящего. Всю обратную дорогу до крепости он тихо проплакал, стараясь, впрочем, скрыть это от Таннона. Вот и теперь он всеми силами пытался сосредоточиться на изложении событий и не дать мыслям соскочить на Грозу, которая осталась в Баглуне одна-одинешенька.

Когда он закончил, Бренин вызвал Крэйна и услышал совершенно другой рассказ: Фаррелл, дескать, напал на них с Рэйфом из засады, а Корбан затем натравил на них Грозу. После Крэйна высказались другие: Бетан, Фаррелл, наконец, Хельфах, который первым вернулся к купе боярышника вместе с Бетан. Королева Алона несколько раз прерывала их, чтобы задать наводящие вопросы.

Когда высказались все, наступило долгое молчание; Бренин погрузился в размышления.

– Здесь есть два вопроса, – молвил король, нарушая тишину. – Один из них – приговор, что я должен вынести Корбану и этому волчню. – Он снова нахмурился и на некоторое время замолк. – Правда, на мой взгляд, эта Гроза повела себя так же, как и любая собака, хотя и с более плачевными последствиями. Разве это не так, Хельфах?

Охотник переступил с ноги на ногу.

– Да, полагаю, – пробормотал он.

– Если бы животное все еще было здесь, – продолжал Бренин, – его пришлось бы уничтожить, ибо оно показало, что не способно жить среди людей. Но его здесь нет. Баглун – подходящее место для волчня, и, пока он не вернется сюда, никаких действий против него я предпринимать не намерен.

– Что? – вырвалось у Хельфаха.

– Твой сын, Хельфах, ввязался во что-то бесчестное. Он осрамил твой род. Конечно, он не заслуживал такого увечья. Произошло великое несчастье, и я выражаю тебе и всей твоей родне свое глубочайшее сочувствие. Тем не менее я не вижу вины ни в одном из собравшихся.

– Во что-то бесчестное? Только если верить ему, – указал Хельфах на Корбана, – и не придавать никакого значения словам Крэйна.

– Крэйну я не верю, – холодно сказал Бренин. – Рассказ Корбана подтверждают два свидетеля: Бетан и Фаррелл. Этот порез на руке Корбана нанесен клинком, а у Фаррелла на теле следы множества ударов – вряд ли его смог бы так избить только один человек.

Хельфах фыркнул, но больше ничего не сказал.

– Мой государь, – заговорил Эвнис. – Есть вопрос.

Бренин разрешающе махнул рукой.

– Я так понимаю, этот волчень не имеет вашей защиты?

– Защиты? Волчень? Конечно, нет, – коротко сказал Бренин.

– Тогда вам, наверно, будет безразлично, если я вдруг решу на него поохотиться? В виде отмщения за Хельфаха, за Рэйфа?

Бренин помрачнел, но кивнул:

– Можешь поступать, как считаешь нужным. На кого охотиться в Баглуне – дело твое, лишь бы этот кто-то ходил на четырех, а не на двух.

Эвнис коротко кивнул.

Корбан почувствовал, будто внутри у него что-то надломилось, будто чья-то рука сдавила ему сердце. «Поохотиться на Грозу».

– Другой вопрос – это Рэйф, – продолжил Бренин. – Он поднял меч на тех, кто не сидел Долгую ночь и не проходил испытание воина. А ведь всем известно, что это запрещено, что навыки, которым обучают на Рябиновом поле, предназначены для того, чтобы защищать наш народ, тех, кто не может защититься сам – женщин, детей, стариков. – Бренин замолчал. – У Рэйфа отняты его меч и копье. Я верну их, когда… если сочту нужным.

– Да, – пробормотал Хельфах. – Да, мой король, – добавил он.

– Ладно. Тогда давайте на том и порешим, – хлопнул Бренин рукой по стулу. – А теперь ступайте.

Комната быстро опустела. Корбан тоже собрался было идти, но Бренин подозвал его к себе.

– Да, мой король.