Злоба

Восемь ночей бродили они по этому проклятому лесу среди различных оттенков мрака. Пора было ему уже к этому привыкнуть, он ведь так долго служил в Гадрае, но раньше-то они жили в основном по берегам Ренуса, где деревья росли реже и где хотя бы почти каждый день можно было видеть небо. Здесь же солнечный свет еле-еле пробивался через толстый полог листвы. Деревья стояли густо, а ветви над головой переплетались, словно какая-то древняя нетронутая пряжа.

Макуин поскользнулся на стволе, удержал равновесие при помощи копья и тихо выругался.

– Спокойно, борода, – сказал Кастелл и получил в ответ злобный взгляд. В обычном случае Макуин бы улыбнулся, однако сказывались восемь ночей в объятиях Форна. Люди становились все раздражительнее, особенно после того, как стало известно, что они наконец приближаются к Галдису – могильнику великанов из клана Гунен.

Из-за спины Макуина высунулась лысая голова Оргулла, блестящая от пота.

– Шевелись! – прорычал командир. Гадрайцы выступали одновременно авангардом и разведотрядом и сейчас рассыпа́лись свободным строем перед основной частью войска.

Кастелл вступил в густые заросли, бросил взгляд вперед и увидел широкую спину великана, который их вел, – Альциона. Рядом с ним по очертанию рукоятей двух мечей, скрещенных за плечами, однозначно угадывался Вандил.

Как бы странно то ни звучало, великан оказался-таки им весьма полезен. Он не только безошибочно вел их к месту назначения, но и доказал свою ценность при отражении нападений гуненов, которых им довелось пережить уже немало.

До третьей ночи в лесу все было тихо, погибло лишь несколько караульных, высосанных до иссохших оболочек исполинскими нетопырями Форна. Никто из жертв не был из числа гадрайцев – те-то давно уже жили в лесу и были не настолько глупы, чтобы дремать, стоя на страже, когда единственным предупреждением о грядущей смерти мог стать лишь шорох крыльев. Затем, на третью ночь, гадрайцы вошли в густой туман, плотный и высокий. Альцион объявил остановку, дождался своего спутника – Калидуса – и оба в один голос что-то запели.

Сначала ничего не происходило, но затем в лесу поднялся ветер; он на глазах становился все сильнее, пока среди деревьев не забушевал самый настоящий вихрь. Туман растаял, и им открылся отряд в два десятка гуненов. Великаны метнули копья и отступили, понимая, что им несдобровать.

С тех пор в разных местах длинной вереницы отрядов случались постоянные стычки; Альцион и Калидус не давали стихийникам воспользоваться преимуществом и предупреждали о засадах великанов. Тем не менее много ратников полегло, да и ход из-за гуненов порядком замедлился.

Сегодня же все следы гуненов куда-то исчезли. Ни засад, ни волчьих ям, ни ловушек, ни туманов, а к солнцевыси Альцион объявил, что они находятся в пределах одного дневного перехода от Галдиса.

– Они не будут атаковать этот день, – заверил великан Вандила. – Они будут провести время за готовиться в Галдис к оборона.

Когда был объявлен привал, Кастелл обрадовался возможности отдохнуть с другими гадрайцами, пока не заметил Ромара – тот, по-видимому, направлялся на совет к Калидусу, Альциону и Вандилу, – а вместе с ним и Джаэла. Дядюшка оглянулся на него, но Кастелл только нахмурился и отвернулся.

Когда Гадрай впервые прибыли в Гальстат, Ромар за ними как-то уже посылал. Входя в шатер к Ромару, юноша чувствовал одновременно приятное волнение и тревогу; дядя поспешил к нему и неловко обнял дорогого племянника.

– Слышал, у тебя все хорошо, – сказал здоровяк, улыбаясь.

– У меня? Да, – пожал плечами Кастелл. – Я все еще живой. В Гадрае и этого вполне достаточно. – Вдруг в голове возникла мысль: – Вы за мной наблюдали?

– Ничего подобного. Но что я за дядя, если совсем не проявлю никакого интереса к родному племяннику? – Ромар усадил Кастелла на скамью и налил ему чашу вина. – Прослышал о тебе от Вандила, вот и все. Ты пережил несколько великанских налетов, истребил немало гуненов. Ты становишься мужчиной, которого всегда предвидел в тебе твой покойный отец.

Кастелл взбалтывал вино в чаше, чувствуя себя неловко.

– А как вы поживаете, дядя? – спросил он, чтобы сменить тему. – Как у вас дела?

Теперь Ромар, кажется, смутился.

– С тех пор как ты ушел, все стало сложнее. Слышал вести из Тенебрала?

– Что-то такое было, хотя я не обращал на них особого внимания.

– Аквилус мертв, – сказал Ромар. – Теперь на престоле его сын, Натаир.

Кастелл внезапно подумал о Верадисе – человеке принца, который вступился за него и дал бой прихлебателям Джаэла.

– Как умер Аквилус?

– Был убит в своих покоях. Говорят, это совершил Мандрос Карнатанский, но никто никогда не узнает правды и не предаст его суду. Он бежал, но затем был схвачен и убит войском Тенебрала. – Ромар сделал из своей чаши основательный глоток и налил еще немного. – А заколол его твой друг. Верадис.

– О как, – вырвалось у Кастелла; юноша вдруг почувствовал ко всей этой истории больший интерес.

– Да. Высоко он поднялся, твой друг. Теперь он первый меч Тенебрала. Ты его скоро увидишь. Ему предстоит возглавить войско Тенебрала в этом походе.