Злоба

– Подходи, гостем будешь, – пригласил Макуин. – Раздели с нами чашу вина.

– Нет, мне нельзя, – отказался Верадис. – Но я хотел бы переговорить с вами обоими.

Кастелл вложил меч в ножны и убрал точильный камень в карман. Верадис развернулся и повел их во тьму. Следом за Верадисом – его силуэт четко очерчивал лунный свет – скользнули в тень и они сами.

– Ты в порядке? – спросил Макуин.

– Я-то? Да, – буркнул Верадис, не встречаясь с ними взглядом. Он казался беспокойным, но потом наконец посмотрел на них. – Мы ведь с вами друзья, правда?

– Да, – медленно произнес Макуин. Кастелл только кивнул.

– Настоящая дружба – редкая штука, – пробормотал Верадис почти что себе под нос. – Весьма в цене.

– Что тебя беспокоит? – тихо, но твердо сказал Макуин.

– Во-первых, поклянитесь, что мои слова останутся между нами.

– Клянемся, – сказали оба, и Макуин нахмурился.

– Будьте осторожны с тем, кому – или чему – вы доверяете в ближайшие дни, – предупредил Верадис. – Будьте настороже и ждите подвоха – не только от великанов, – добавил он почти шепотом.

– Ты о чем? – спросил Кастелл.

Верадис посмотрел на них обоих.

– Я о Ромаре – он делает Натаира своим врагом. Вам было бы разумно найти себе нового государя.

– Ромар – моя родня, – сказал Кастелл. – Он меня приютил, вырастил. Ты чего-то недоговариваешь, Верадис?

– Просто будьте начеку, – предостерег Верадис. – Вот и все, что я могу вам сказать, а ведь я и так уже наговорил лишнего. – И с этими словами он развернулся и скользнул в ночь – прежде, чем Кастелл или Макуин успели хоть что-нибудь сказать.

– Что думаешь, Макуин? – спросил Кастелл.

– Не знаю, – пробормотал Макуин, – но, по мне, его слова не сулят ничего хорошего.

Глава 75. Кивэн

Шею Кивэн щекотала трава: девушка лежала у края утеса, смотрела вниз на бухту и на прибывший корабль. Вообще-то она должна была помогать Гару на конюшне и знала, что ей крепко влетит за неявку, но было все равно.

С тех пор как Ронан тогда в Темнолесье умер у нее на руках, все остальное представлялось каким-то второстепенным. Единственное, что пробуждало в ее душе хоть какой-то отклик, так это желание метнуть нож в телохранителя Рин. Она его ненавидела, днями и ночами лелеяла мечту о мести, а затем плакала горькими слезами, поскольку ее снедала мысль о неосуществимости такого рода расплаты.

С корабля, над которым по-прежнему реяло орлиное знамя, уже сходили воины. Внезапно ее нестерпимо потянуло увидеть их поближе, и девушка вскочила и побежала обратно в крепость, где сейчас собиралась толпа тех, кому также не терпелось поприветствовать новоприбывших.

А там уже ей навстречу, неслышно ступая, неслась Гроза, следом за нею – Корбан, а за ним едва поспевали Дат и Фаррелл.

– Кивэн! Кивэн! Ты не поверишь, что́ со мной случилось! – выпалил Корбан, глотая слова, когда подбежал к сестре.

– Ну и что же? – Брат выглядел очень взволнованным, поэтому она попыталась сделать вид, что ей правда интересно.

– Мне предстоит проходить испытания воина и сидеть Долгую ночь – и это будет завтра!

– Что? – Вот это уже и в самом деле привлекло ее внимание. – Ты готов? – спросила она и увидела, как брат тут же сник, а его восторг незаметно перетек в сомнение.

– Не знаю, – честно признался он.

– Нет, я хотела спросить, – перебила она, – чувствуешь ли ты себя готовым? Так-то ты, конечно, готов – наши синяки соврать не дадут, а, Дат? – подтолкнула она локтем их общего друга.

– О да, – воодушевленно закивал тот.

Среди толпы, которая сейчас окружала их, Кивэн увидела Гара. Попыталась спрятаться за широкой спиной Фаррелла, но было поздно, и Гар, сурово сдвинув брови, заковылял к ним.

– Где тебя носило? Ты была нужна в конюшнях.

Она лишь посмотрела на него и попыталась сочинить какую-нибудь отговорку, но не могла.

Гар нахмурился еще сильнее. Открыл уже рот – чтобы сказать что-то неприятное, без сомнения, – как вдруг толпа вокруг них внезапно зашумела. Теперь гости въезжали во двор, и по камню стучали копыта их лошадей. Кивэн зачарованно уставилась на приезжих и вскоре даже думать забыла о Гаре.

Во двор въехало около десятка воинов – в доспехах из кольчуги и гладкой черной кожи, с выгравированными на нагрудниках серебряными орлами, выглядели они весьма изысканно. Но взгляд Кивэн был обращен на тех двоих, которые ехали во главе. Оба сидели высоко в седлах, один, верхом на горячем белом жеребце, был одет так же, как и другие ратники, а с пояса у него свисали два меча. Это был молодой человек с темными вьющимися волосами, обрамляющими обветренное красивое лицо, на котором ярко выделялись осматривающие толпу пронзительно-голубые глаза. Он улыбался – сразу всем и никому, но Кивэн неожиданно почувствовала себя так, словно он смотрел на нее одну.