Злоба

На лице у Бренина отобразились какие-то переживания, но произошло это слишком быстро, чтобы Кивэн могла их прочитать, а затем они пропали.

– Странное дело, – пробормотал он.

– Вот и я о том же. Вы ведь знаете, о ком я говорю? Мейкал. Тот, кто зачитывал на совете отрывки из пророчества.

– Да, я знаю, о ком ты говоришь.

– Есть ли у тебя какие-нибудь вести – о нем самом, о его местонахождении?

Воцарилось молчание, и наконец Бренин отвел взгляд.

– Он приезжал сюда ненадолго, – признался Бренин, – хотя я не могу поведать тебе ничего более. Он не остался даже на одну ночь. Понятия не имею, зачем он приезжал и куда направлялся. – Король поднял глаза – и на этот раз не стал отводить взгляд.

Натаир молчал, его лицо ничего не выражало. Пока в конце концов не вздохнул:

– Если бы ты расспросил, с кем он говорил, пока был здесь, я был бы очень признателен.

– Конечно, – сказал Бренин.

В голове у Кивэн проносились мысли. Перед внутренним взором ясно стоял образ человека, о котором они говорили, – вот он, сидит у них на кухне, словно это было не далее как вчера. И теперь король – целый король! – приплыл его разыскивать. Может, это тоже как-то связано с Баном? Вот приезд Мейкала, похоже, правда был с ним как-то связан.

Натаир поблагодарил Бренина, а затем ушел, сказавшись усталым от долгого пути.

Еще долго после того, как дверь закрылась, в воздухе висела тишина.

– Что вы об этом думаете? – наконец произнес Геб; после затяжного молчания его голос показался очень громким.

Бренин утомленно взглянул на хранителя знаний.

– Перемены, – пробормотал он почти про себя.

– Я думаю насчет этого союза, – сказал Эвнис, – было бы неплохо его добиться.

Бренин нахмурился.

– Когда-то я бы, может, и согласился, – начал он тихо, но потом заговорил громче. – Я сделаю так, как сочту правильным, Эвнис.

– Будьте осторожны, мой король, – предупредил Эвнис. – Он молод, но в нем много огня; а тот союз существует на самом деле, земли объединяются вместе, будь то с вами или без вас. Они могут стать грозной силой. Такой, к которой стоит держаться поближе или хотя бы не терять из виду, я бы сказал. Иначе однажды они могут объединиться и сообща разделаться со стоящим на дороге Арданом.

– Натаир, безусловно, юноша целеустремленный, – сказал Бренин. – Но ему я не доверяю. Он не Аквилус.

– А этот Сумур – что мы знаем о нем?

– Очень разговорчивый… – сухо усмехнулся Геб.

Бренин пожал плечами:

– Только то, что сказал Натаир: он – владыка какой-то далекой крепости, а теперь – личный страж Натаира.

– Он умеет орудовать мечом, что у него за спиной, – прервал Галион.

– Откуда ты знаешь? – спросил Эвнис. – Не думал, что он посещал ристалище.

– Да нет, не посещал. Просто в нем что-то есть. Он опасен.

В лице Эвниса мелькнуло недоверие.

Бренин терял терпение.

– Полно, у нас есть иные, более важные задачи. Но за ними стоит следить. И да, что касается вас, – добавил он, указывая пальцем на Эвниса и Геба, – поосторожнее с тем, что вы ему говорите. Что там он вынюхивает о Беноти? Сообщите мне. Каждое слово.

Внезапно Бренин заметил свою дочь:

– Эдана, я, по-моему, сказал тебе, что занят. Здесь тебе сейчас не место.

– Да, отец, – потупила глаза Эдана. Кивэн и Коналл прошли следом за ней к двери, и воин быстро закрыл ее за их спинами.

Глава 76. Корбан

Корбан допил из чашки последний глоток маминой медовухи, улыбнулся Таннону, встал и собрался уходить, и тогда отец подмигнул сыну.

– Куда идешь? – спросил Таннон.

– С Датом повидаться.

– Подожди минутку, – сказал папа, ерзая на стуле. – Завтра в твоей жизни будет великий день.

– Знаю, – кивнул Корбан, – ты мне уже который раз за сегодня напоминаешь.

Таннон снова заерзал.

– Пожалуйста, посиди со мной немного.

Корбан сел обратно.

– Я помню день, когда ты родился, – улыбнулся отец. – Умещался ты тогда у меня на ладони – вот каким ты был тогда крохотным. А теперь посмотри на себя… – Он шмыгнул носом. – Надеюсь, ты уже и сам знаешь, но сейчас самое время об этом сказать. Ты моя самая большая надежда, моя радость. – Он протянул руку и схватил ладонь Корбана. – Ни за кого я еще не был так горд, как за тебя, Бан. – Он постучал себя по груди. – Ух, прямо сердце от гордости распирает!

Корбан сглотнул, хотел что-то сказать, но в горле стоял ком, который никак не уходил.

Таннон вдруг встал.

– Иди-ка погуляй с друзьями. Но не допоздна, учти – тебе понадобятся силы на завтра. – Он ухмыльнулся. – Ишь ты, начинаю говорить совсем как твоя матушка, – усмехнулся он.

Корбан улыбнулся, затем папа вышел из комнаты, и Корбан отправился в путь. Широкие каменные мостовые сейчас в основном пустовали, крепость одеялом окутывали сумерки. Папа еще ни разу так с ним не говорил. Он улыбнулся и почувствовал прилив любви к этому здоровяку. Однако отцом образы детства не исчерпывались – в памяти тут же всплыло другое лицо, присутствующее почти в каждом из его воспоминаний, начиная с самого младенчества.

Гар.