Злоба

Туман, непосредственно окутывающий стену, просто испарился, но очень скоро воздействие ветра снизилось, как будто он наткнулся на некую преграду. Голоса Альциона и Калидуса усиливались до тех пор, пока вихрь, который они устремили в лощину, снова, хоть и медленно, не пробился к туману. Туман пошел клочьями, постепенно рассеялся и открыл вид на их однополчан, перебравшихся через стену. Казалось, они отчего-то застыли на месте. Верадис пригляделся, различил вдали машущие руки, расслышал в воплях нотки ужаса, а затем сообразил, что происходит.

Люди врастали в землю, целые группы она поглотила уже почти полностью – тут и там торчали только то железный шлем, то пучок волос, то щит, то силящаяся за что-нибудь ухватиться рука. Почва превратилась в болото, в топкую, засасывающую яму.

– Помоги нам, Элион, – прошептал Бос.

Верадис протолкнулся назад к Альциону и Калидусу, а другие люди поспешили к нему.

Альцион и Калидус стояли с воздетыми руками, голоса их сплетались в единую мелодию, по вискам катился пот, а мышцы сводило судорогой.

– Там не только туман! – старался Верадис перекричать их песнь и вопли ужаса, доносящиеся снизу. – Смотрите, воины погружаются в землю!

У Калидуса дрогнул голос, и он пошатнулся, сделал неловкий шаг вперед, и Верадису пришлось его подхватить.

– Ближе, – прохрипел вин-талунец. – Нам надо подойти ближе.

Верадис кивнул, вернулся к своему отряду и повел людей вниз по склону. За два десятка шагов до того, как земля выровнялась, он остановился и услышал, как голос Калидуса изменился по высоте, а слова неведомого языка сменили ритм.

Теперь Верадис видел Галдис не целиком, но по-прежнему мог заглянуть в стенной пролом, из-за которого неслись самые истошные вопли. Люди все еще тонули, иные ушли в землю по колено, по бедра или по грудь и бешено барахтались. Многие были уже мертвы, их рты забились черной землей, тогда как другие пытались оттолкнуться от засасывающей почвы щитом или выкопаться при помощи меча или копья.

Песнь Альциона и Калидуса стала еще громче, теперь туман был почти побежден и клубился в воздухе лишь в виде остаточных завитков.

Взгляд Верадиса привлекло некое движение – сначала у ручья, потом прямо в нем, вода закружилась водоворотом. Что-то – что бы это ни было – приближалось к ним, попутная струя за его хвостом затопляла берега, а перед ним расступалась густая осока и тростник.

– Видишь? – спросил он у Боса, указывая пальцем. Прежде чем воин успел ответить, из воды что-то вынырнуло – на толстом чешуйчатом туловище поднялась и закачалась серебристо-серая голова.

– Змей! – крикнул Верадис.

Гадина скользнула на сушу, изгибая тело громадными петлями, и поползла с угрожающей скоростью вверх по склону. Прямо к ним.

«Он ползет к Калидусу и Альциону», – догадался Верадис. Он выкрикнул команду, и его когорта сомкнула ряды, перегородив склон неприступной стеной. За спиной раздался лязг металла, похожий на раскат грома, – джехары все как один разом обнажили мечи.

– Ох и не нравится мне все это, – буркнул Бос.

«Мне тоже», – подумал Верадис, но промолчал.

Змей остановился перед щитовой стеной, свился в кольцо, а потом распрямился, вздыбился и изогнулся дугой над препятствием. Он был огромен, одна его голова была крупнее взрослого человека, а из пасти торчали громадные кривые клыки длиной с добрый двуручный меч. Голова вре́залась в стену, и щиты разлетелись вдребезги, а из-за них взметнулся фонтан крови и костей.

Стена щитов распалась, люди побежали кто куда. Верадис помчался вдогонку за чудищем, Бос бросился следом, и вот уже юноша нанес удар по тулову твари. Клинок вонзился в тело, хотя и неглубоко, и из разреза засочилось нечто вязкое и студенистое. Но его удар ничем не помешал змею. Теперь он прорвался на склон за стеной щитов, на поросший травами и папоротниками пятачок перед свободным строем джехаров. Калидус и Альцион за их спинами все так же тянули свою песнь, не обращая внимания на змея. На этот раз гад без промедления атаковал воинов в темных одеждах. Вместо того, чтобы сомкнуться и встретить ее грудью, они расступились, позволили гаду вползти в гущу строя, а затем нахлынули на него, как черные воды, вздымая и опуская мечи.

Наконец змей был ранен, из тысячи порезов полилась черная кровь. Он разъяренно зарычал, бросился в атаку и поймал пастью одного из воинов, разбрызгивая кровь. Но мечи всё рубили чешуйчатое тело, и вот чудище, содрогнувшись, рухнуло на землю, затрепыхалось, а затем застыло без движения. Пока борьба вокруг него утихала, до Верадиса постепенно вновь стали доноситься вопли из Галдиса. Почва могильника все еще сохраняла былую топкость, ратники по-прежнему захлебывались темной землей, но, когда Верадис оглянулся на Калидуса с Альционом, в их песне, похоже, что-то переменилось.