Злоба

– Рябиновое поле приветствует тебя, Корбан бен Таннон, – торжественно изрек воин.

– Поле оказывает мне честь, – дал Корбан положенный ответ, стараясь не отводить взгляд от Галиона, когда Поле начали заполнять воины.

– У меня кое-что для тебя есть. – Галион снял с оружейной стойки копье. – Думаю, его вес придется тебе по руке.

Корбан взял копье двумя руками и наклонил его плашмя. Его древко было вырезано из белого ясеня с явно проступающими темными прожилками, а на тупом конце в качестве противовеса имелась железная насадка. Наконечник копья был в форме листа, с мягко закругленной кромкой, от острия до древка без резких выступов и зазубрин, что не очень походило на клиновидные наконечники, к которым он привык. Испытывая его вес, он поднял копье на высоту плеча и почти мгновенно нашел точку равновесия. Внезапно оружие стало невесомым.

Галион одобрительно хмыкнул.

– Спасибо, – сказал Корбан.

– Оно не знает промаха. Я подумал, что оно подойдет тебе больше, чем все эти ветхие палки, – сказал Галион, глядя на копья на стойке. – Уж мне-то оно верно послужило.

– Это такой обычай в краях, откуда ты родом? – спросил Корбан и помрачнел – он вдруг осознал, что у него нет никакого ответного дара.

– Обычай? Нет, парень. Просто мне понравилось тебя обучать. А сегодня будет наш последний учебный день. Хорошо отмечать такие дни подарком.

Корбан улыбнулся:

– Спасибо еще раз.

– Идем. Найди мишень, попривыкни к нему немного, покуда мы не начали.

Корбан принял это предложение, ибо промазывать мимо мишени на глазах у бесчисленного множества зрителей – не самое лучшее из возможных начал испытания воина. Они подошли к соломенным мишеням и нашли себе пустую площадку. Однако прежде, чем они смогли продвинуться дальше, с другого конца Поля к ним подошел Коналл. Когда ратник приблизился к ним, стало видно, что он сердит: его обычно красивое лицо побагровело от гнева.

– Получил я твою весточку, – бросил он, – или вызов?

– Просто нужно было увидеться с тобой, Кон, – сказал Галион.

– Зачем? Еще какие-то приказы?

Галион нахмурился:

– Да, это верно.

Коналл скрестил руки на груди и стал ждать.

– Ты, как и раньше, будешь охранять Эдану, но теперь ей позволили покидать замок, так что будь бдителен.

– Я воин, Гал, а не нянька.

Галион вздохнул.

– Это почетный пост, – произнес он медленно и, как подумалось Корбану, очевидно, не в первый раз. – К тому же тебе нужно вернуть себе благосклонность Бренина.

– Благосклонность. Почетный пост, – проворчал Коналл. – Ухаживать за ребенком. За кого ты меня принимаешь?

– Я пытаюсь помочь тебе, Кон, – резко сказал Галион.

– Я занимаюсь этим последний день, – ответил Коналл, отвернувшись. – Эвнис предложил мне место у себя в имении. Больше мне не придется сидеть в твоей тени.

Галион хотел было что-то сказать, но Коналл ушел прежде, чем он успел проронить хоть слово.

– Тьфу ты! – сплюнул воин, и гнев на его лице сменился грустью. Он посмотрел на Корбана:

– Всю свою жизнь я, кажется, пытался ему помочь…

– Он неблагодарный, – порывисто сказал Корбан.

– Нет, Бан. Он просто не рассматривает это как помощь. Его ослепляет гордость. А может быть, я и сам был неправ. – Он тряхнул головой. – В любом случае, у тебя есть более насущные заботы, чем нрав моего брата. Метни-ка это копье, парень.

Так Корбан и сделал. Первый его бросок оказался немного высоковат, но вскоре он оценил дар Галиона и подивился его несходству с прочими копьями.

Сейчас на Поле было людно, и он заметил много знакомых лиц, кроме одного. Впрочем, вот и Гар въехал на Поле верхом на Щите – буро-пестрая шкура жеребца лоснилась от пота.

– Вот и славно, – сказал Галион. – Можем начинать.

Воин отмерил от соломенной мишени сорок шагов и отметил каблуком сапога черту.

– Приступай к испытанию копейщика, Корбан бен Таннон, – громко объявил он. Потом продолжил, уже потише: – Не торопись, потому что на тебя смотрят люди. Подожди, пока не найдешь нужное место.

Корбан кивнул, во рту внезапно пересохло.

Приняв стойку, он поднял копье, занес его к плечу и прицелился в мишень. Сосредоточился на окружающих звуках, заострил внимание на цели, как его учили, и вот звуки стали постепенно стихать, пока в мире наконец не осталось ничего, кроме стука его собственного сердца, тяжести копья и пятна мишени впереди.

А затем – метнул.

Копье описало в воздухе дугу и с глухим стуком воткнулось в пяди от середины мишени.

– Один! – крикнул Галион.

Еще шесть раз Корбан повторял это действие, позволив себе улыбнуться Таннону и другим зрителям только после последнего броска. Затем подошел Галион и вручил ему учебный меч.

– Сначала, Корбан, я проверю твои умения, – сказал Галион. – Ровно так, как мы обыкновенно и занимаемся.

– Ага, – сказал Корбан, и почувствовал, что стало легче, как-то поспокойнее. Размял плечи и описал учебным клинком несколько широких дуг, чтобы разогреть мышцы спины и рук.