Злобный Карлсон (СИ)

ЖК: — а если Костя против будет? Я перед ним иногда себя букашкой чувствую. Он как глазищами засверкает, как лицо каменное сделает, как рявкнет — так я ни жив, ни мертв. Зомби, блин. Чего он скажет, то и делаю.

Карлсон: — что, прям все-все делаешь?

ЖК: — почти (((

Карлсон: — и даже без твоих любимых язвительных замечаний?))

ЖК: — не, с ними:))) Я ж без них — не я, но это от страха. Хотя он, наверное, думает иначе. Я, когда вечером домой ползу, в кондитерской пирожное покупаю, стресс заесть. И в обед перед тренировкой в столовке парочкой булок догоняюсь. Морально мотивируюсь, так сказать. Если б не это, я б ему в глаза смотреть не осмелился даже, не то что зубоскалить.

Карлсон: — не преувеличивай) Не такой уж ты трус, да и он вряд ли такой уж прям злодейский злодей.

ЖК: — я не трус, но я боюсь ©:)). Думать не хочу о том, что он со мной сделает, если узнает, что я вместе с выданными им таблетками шоколадки ем.

Карлсон: — если что, меня зови. Прилечу и тебя спасу.

ЖК: — договорились)

Карлсон: — как тебя на самом деле зовут, сладкий мой нарушитель запретов? Должен же я знать, кого спасать)))

ЖК: — Валентин я)

Карлсон: — Валик, значит))) Понятно, почему ты себя Колобком обозвал.

ЖК: — А ты почему Карлсон?

Карлсон: — я раньше в ВВС служил. Пилотом вертолета был, иногда один летал, иногда с экипажем.

ЖК: — крутой чувак!)) А почему ты злобный, Карлсон? Варенье украли?

Карлсон: — нет) однажды полетел на опасное задание и, если бы не товарищи, не вернулся бы. Они вытащили меня из лап смерти, но не из лап врачей. Я больше не могу летать, потому и злобный.

ЖК: — скучаешь по небу?

Карлсон: — ужасно (((Самое обидное, что даже на гражданских самолетах пассажиром летать не могу — на взлете-посадке руки-ноги немеют, а сознание уплывает. Малейший перенапряг, сильный стресс, резкая смена давления — и все, пипец котенку. Эх, ну его. Сменим тему.

ЖК: — знаешь, я даже рад, что у тебя есть изъян. Теперь я точно знаю, что ты настоящий человек, а не ангел, спустившийся с небес.

Карлсон: — ангел?))) Я демон, Валик.

ЖК: — можешь говорить что угодно, я знаю правду)

…

Валентин

Я устало потер переносицу, подавил зевок и продвинул поднос ближе к кассе. Обеденный перерыв. Столовая — мое любимое место, куда Константин Захарович, он же физрук, он же Исчадье Ада, он же мой персональный мучитель, никогда носа не показывал. Мне нужно было место, где он до меня не доберется и где я смогу заесть все свои проблемы вкусняшками, которые бесследно растворятся к ночи. Первое, второе, компот и две булочки с маком. И шоколадка. И…

— Не, вы гляньте на него, а? Ты б еще торт шоколадный целиком проглотил!

Я зажмурился и вцепился в поднос обеими руками. Не может быть! Только не он, Господи!

— Шарик, отцепись от подноса, сломаешь. Лучше б ты за штангу так цеплялся, толку было бы в разы больше.

— Изыди, демон.

— Размечтался. Девушки, возьмите, пожалуйста, обратно сладкое и пюре с котлетой. Валентин Николаевич передумал.

Я открыл глаза и с тоской обнаружил на подносе свекольный салат и тарелку супа. Даже без компота!

— Ты издеваешься?

— Ни в коем разе, — завлекательно улыбнулся работницам столовой физрук. Кивнул на меня и добавил трагическим шепотом: — Ему срочно похудеть надо. Он же честь университета защищать будет скоро!

— Это вы про матч с ГРА говорите? — оживились столовские.

— Да. Валентин у нас — главный игрок команды. Лицо университета, можно сказать. Краса и гордость.

Я офигел. Главный игрок? Лицо и гордость? Что он несет?! Я бы охреневшего вкрай физрука стукнул чем-нибудь, но вокруг было слишком много народу, который внимал вруну, развесив уши.

— Я с ним чуть ли не каждый день в спортзале по три часа кряду вожусь, — преданно глядя в глаза Степаниде — главной по столовой, не останавливаясь, нес ересь Костя. — А он, оказывается, булки с шоколадками жрет и не краснеет. Не продавайте ему больше сладкое, я вас умоляю.

— Валентин, что ж вы так? — укоризненно покачала головой Степанида, и я понял, что булочек с маком мне больше не видать. А они были такие вкусные! — Ну же, соберитесь! Вы — наша последняя надежда на новую кофемашину.

— Ваша последняя надежда скоро умрет от голода и тяжелых физических нагрузок, и вы будете в этом виноваты, — буркнул я и поплелся в дальний конец зала в тяжелых раздумьях.

В здании университета автоматов с шоколадками не было, ближайший магазин в десяти минутах ходу, до начала лекции я сам туда сбегать не успею, а значит, мне нужен гонец.

— Думаешь, кого за шоколадкой послать? — уселся напротив Костя.

— Если бы ты не отобрал у меня компот, я б его тебе сейчас в лицо выплеснул, — огрызнулся я, ковыряясь вилкой в жалком комочке салата. На кого эта порция рассчитана? На диетическую блондинку? — Что за бред ты нес про главного игрока и лицо команды?

— Это не бред, — сказал Костя, и я понял, что он не шутит. Чуть свеклой не подавился!

— Кха-кха… Чего?!

— Со вчерашнего дня ты — связной и, если не лоханешься, капитан команды.

— Я? Капитан? Сдурел?

— Нет.

— А меня спросить не судьба? Вдруг я не согласен?

— Ты согласен.