Злой король (ЛП)

— Да, — с готовностью говорю я.

— Что бы ты сделала для меня, маленькая рыбёшка? — спрашивает она.

— Что угодно, моя королева, — говорю я ей.

Она смотрит через стол на Балекина.

— Ты видишь? Вот как это делается.

Он кажется угрюмым. У него высокая самооценка и он не любит, когда его ставят на место.

Старший из детей Элдреда, он обижался на отца за то, что он не рассматривал его как короля всерьёз. Я уверена, что он ненавидит то, как Орлаг говорит с ним. Если бы ему не нужен был этот союз, и он не был бы в её владениях, я сомневаюсь, что он бы это допустил.

Возможно, здесь есть разница для меня.

Вскоре на тарелках, наполненных воздухом, появляются невероятные блюда, и остаются сухими до тех пор, пока их не начнут есть.

Сырая рыба, нарезанная в различных формах. Устрицы с ароматными жареными водорослями. Икра, сверкающая красным и чёрным.

Я не знаю, разрешено ли мне есть без разрешения, но я голодна, поэтому готова рискнуть выговором.

Сырая рыба мягкая и смешана с небольшим количеством зелени. Мне это не нравится, но я ем. Я быстро глотаю три розовых полоски тунца.

Моя голова всё ещё болит, но живот чувствует себя лучше.

Когда я ем, думаю о том, что должна делать дальше: внимательно слушать и вести себя так, будто я им доверяю, как будто я им верна. Чтобы сделать это, я должна представить себе хотя бы тень этого чувства.

Я смотрю на Орлаг и представляю, что именно она, а не Мадок, воспитывала меня, что я была сводной сестрой Никасии, которая иногда была злой, но всё равно заботилась обо мне. На Балекине моё воображение искажается, но я не стараюсь думать о нём как о новом члене семьи, как о том, кому я доверяю, потому что все остальные так и делали.

Я поворачиваюсь обратно к ним и улыбаюсь, щедро и ярко, и эта улыбка почти не похожа на ложь.

Орлаг смотрит на меня:

— Расскажи мне о себе, маленькая рыбёшка.

Улыбка почти дрожит, но я концентрируюсь на своём заполненном желудке, на удивлении и красоте пейзажа.

— Мало чего интересного, — говорю я. — Я смертная девушка, которая выросла в Фейриленде. Это самое интересное во мне.

Никасия хмурится.

— Ты целовала Кардана?

— Это важно? — требует Балекин. Он ест устриц, накалывая их одну за другой на крошечную вилку.

Орлаг не отвечает, просто кивнув в сторону Никасии. Мне не нравится, что она так делает, что считает свою дочь выше Балекина. Хорошо иметь что-то, что ей нравится, что-то, на чём можно сосредоточиться, чтобы сохранять тепло в голосе.

— Важно, если по этой причине он не согласился на союз с Подводным миром, — говорит Никасия.

— Я не знаю, должна ли я ответить, — говорю я, оглядываясь по сторонам с чем-то, как я надеюсь, похожим на замешательство. — Но да.

Никасия морщится. Теперь, когда я «зачарована», она, кажется, не думает, что при мне она должна притворяться стойкой.

— Больше, чем один раз? Он тебя любит?

Я не понимала, как сильно она надеялась, что я лгу, когда я сказала ей, что поцеловала его.

— Не раз, но нет. Он не любит меня. Ничего подобного.

Никасия смотрит на свою мать, склонив голову, показывая, что получила все ответы, которые хотела услышать.

— Твой отец, наверное, очень зол на тебя за то, что ты разрушила его планы, — говорит Орлаг, переводя разговор в другое русло.

— Так и есть, — говорю я. Коротко и сладко. Я не должна лгать.

— Почему генерал не рассказал Балекину о происхождении Оука? — продолжает она. — Разве это не было бы проще, чем прочесать каждый дюйм Эльфхейма в поисках принца Кардана после пропажи короны?

— Я не совсем в нём уверена, — говорю я. — Не тогда и определённо не сейчас. Я знаю только, что у него была причина.

— Несомненно, — говорит Балекин. — Он хотел меня предать.

— Если бы Оук стал Верховным королём, то Эльфхеймом правил бы Мадок, — говорю я, потому что они ничего не знают.

— И ты не хотела этого, — слуга подходит с маленьким платком, наполненным рыбой. Орлаг царапает одну длинным ногтем, в результате чего тонкая полоска крови змеится ко мне по воде. — Интересно.

Поскольку это не вопрос, мне не нужно отвечать.

Несколько других слов начинают убирать тарелки.

— И ты бы отвела нас к Оуку? — спрашивает Балекин. — Отведёшь нас в мир смертных и заберёшь его у своей старшей сестры, чтобы привести к нам?

— Конечно, — лгу я.

Балекин бросает взгляд на Орлаг. Если бы они поймали Оука, могли бы воспитывать его в Подводном мире, могли бы женить его на Никасии, могли бы создать собственную линию Гринбрайр, верную морю. Помимо Балекина, у них будут варианты доступа к трону, что не может его порадовать.

Длинная игра, но для фейри это разумный способ играть.

— Это существо — Гримсен, — спрашивает Орлаг у своей дочери. — Ты действительно думаешь, что он может сделать новую корону?

Моё сердце на мгновение замерло. Я рада, что никто на меня не смотрел, потому что вряд ли я могла скрыть свой ужас сейчас.

— Он создал Кровавую корону, — говорит Балекин. — Если он сделал её, то наверняка сможет сделать и другую.

Если им не нужна Кровавая корона, то им не нужен и Оук. Им не нужно воспитывать его, не нужно, чтобы он одел корону на голову Балекина, он вообще не нужен.