Злой король (ЛП)

— Хочешь, чтобы я показала тебе, куда ранить? — спрашиваю я. — Это деликатная работа — причинять боль, не нанося непоправимого вреда.

— Ты слишком глупа, чтобы бояться?

— О, я боюсь, — говорю я ей. — Только не тебя. Кто бы ни привёл меня сюда — я полагаю, твоя мать и Балекин — они будут использовать меня. Я боюсь того этого, но не тебя, неумелого мучителя, который не имеет отношения к их планам.

Никасия произносит какое-то слово, и удушающая боль проникает в мои лёгкие. Я не могу дышать. Я открываю рот, но агония только усиливается.

Лучше пусть всё закончится быстро, говорю я себе. Но это не достаточно быстро.

…

В следующий раз, когда я просыпаюсь, я одна.

Я лежу там же, вода протекает вокруг меня, а лёгкие дышат. Хотя кровать всё ещё подо мной, я осознаю, что плаваю над ней.

У меня болит голова, и я чувствую боль в животе — смесь голода и боли после удара. Вода холодная, глубокий холод проникает в мои вены, делая кровь вялой. Я не уверена, как долго я была без сознания, не уверена, сколько времени прошло с момента, как меня забрали из Башни. По мере того, как время бежит, и рыба начинает дёргать мои волосы и ноги, швы моей раны, гнев уходит, и отчаяние наполняет меня. Отчаяние и сожаление.

Хотела бы я поцеловать Тарин в щёку перед тем, как уйти. Хотела бы убедиться, что Виви поняла, что если она любит смертную, ей нужно быть более осторожной. Хотела бы я, чтобы Мадок сказал, что всегда хотел, чтобы Оук получит трон.

Я хотела бы спланировать всё лучше. Хотела бы оставить больше приказов. Хотела бы не доверять больше никогда Призраку.

Я надеюсь, что Кардан скучает по мне.

Я не уверена, как долго я так плаваю, сколько раз я паникую и натягиваю свои цепи, сnолько раз вес воды надо мной заставляет чувствовать меня подавляющим, и я задыхаюсь от этого. Тритон заплывает в комнату. Он движется с огромной грацией. Его волосы — своего рода зелень, которая спускается вниз по телу. Его большие глаза вспыхивают в безразличном свете.

Он двигает руками и издаёт несколько звуков, которые я не понимаю. Затем, очевидно, осознавая, что я не понимаю, он вновь говорит:

— Я здесь, чтобы подготовить тебя к обеду с королевой Орлаг. Если ты доставишь мне какие-либо проблемы, будешь без сознания. Вот так мы и справимся.

Я киваю.

— Нет проблем. Я поняла.

В комнату входит больше мерфолков с зелёными, жёлтыми и чёрными хвостами. Они плавают вокруг меня, глядя своими большими блестящими глазами.

Один оттягивает меня с кровати, второй направляет моё тело в вертикальное положение. Я почти невесома в воде. Моё тело плывёт туда, куда его толкают.

Когда меня начинают раздевать, я вновь начинаю паниковать, что-то вроде животного инстинкта. Я скручиваю их руки, но они держат меня крепче и натягивают прозрачное платье на мою голову. Оно короткое и тонкое, совсем не одежда. Оно облегающее, и я уверена, что большая часть моего тела видна сквозь него. Я стараюсь не смотреть вниз, опасаясь, что покраснею.

Затем меня связывают жемчужными верёвками, волосы откидывают назад и украшают короной из ракушек и сеткой бурых водорослей. Рана на ноге обвязана морской травой. Наконец, я направляюсь через огромный коралловый замок, его тусклый свет мелькает, когда рядом проплывают светящиеся медузы.

Мерфолки ведут меня в банкетный зал без потолка, поэтому, когда я поднимаю взгляд, вижу стаи рыб и даже акулу над собой — и мерцающий свет поверхности.

Я думаю, сейчас день.

Королева Орлаг сидит на огромном троноподобном стуле на противоположном конце стола, основа которого окружена ракушками, крабами и живыми морскими звёздами, что ползают по нему, веерообразные кораллы и яркий анемон развиваются за потоком.

Она сама выглядит невероятно по-королевски. Её чёрные глаза обжигают меня, и я вздрагиваю, зная, что смотрю на того, кот правил дольше, чем обычно жили смертные. Рядом с ней сидит Никасия, на чуть менее впечатляющем стуле. А на другом конце стола сидит Балекин на обычном стуле, значительно уступающем их.

— Джуд Дуарте, — говорит он. — Теперь ты знаешь, каково это — быть заключённым. Каково это ощущать — гнить в клетке? Раздумывать о том, не умрёшь ли ты там?

— Я не знаю, — говорю я ему. — Я всегда знала, что уйду.

При этом королева Орлаг откидывает голову и смеётся.

— Я полагаю, так и есть, в некотором смысле. Подойди ко мне. — Я слышу чары в её голосе и помню, как Никасия сказала о том, что я не вспомню, что она со мной сделала. Действительно, я должна быть рада, что она не сделала хуже.

Моё прозрачное платье даёт понять, что на мне нет защиты. Они не знают, что Даин помог мне. Они считают, что я полностью восприимчива к чарам.

Я могу притворяться. Я смогу сделать это.

Я плаваю, сохраняя своё лицо как можно более пустым. Орлаг пристально смотрит в мои глаза, и мучительно трудно не отводить взгляд, удерживать лицо открытым и искренним.

— Мы твои друзья, — говорит Орлаг, гладя меня по щеке длинными ногтями. — Ты очень сильно нас любишь, но никогда не должна говорить о том, насколько, за переделами этой комнаты. Ты верна нам и сделаешь для нас абсолютно всё. Разве я не права, Джуд Дуарте?