Змеи в ее голове

Матильда вздохнула, вернулась к столу, села и взяла руки Анри в свои. Какие же они теплые, она всегда восхищалась его широкими ладонями с красивыми венами… Так о чем я? Ах да.

— Анри, мне надо тебе кое в чем признаться.

— Я тебя слушаю.

— Я знаю, что это может показаться неожиданным, но таков закон серийности.

Анри кивнул — пусть говорит, подождем, посмотрим, как она выпутается.

— С твоей точки зрения это выглядит забавно, но, уверяю тебя, это правда: я забыла! Тот тип с авеню Фоша со своей миленькой собачкой привел меня в такое расстройство, что я оставила инструмент в машине, а заметила это только назавтра, так что это забывчивость.

— Закон серийности?

— Ну да! Сперва я позабыла избавиться от оружия, потом тетка принялась орать на парковке — так всегда и бывает: годами все идет хорошо, а потом вдруг все летит к чертям. Но с этим покончено — я имею в виду закон серийности. И знаешь почему?

Анри покачал головой: нет.

— Потому что ты приехал, Анри. — Она улыбнулась. — Ты даже представить себе не можешь, как мне хорошо оттого, что я тебя вижу, что снова обрела тебя! Благодаря тебе я понимаю, что буду работать с новой силой. О, Анри…

Ее голос дрогнул, она через стол протянула к нему руки. Обволокла его своим взглядом.

— Я ведь тебе никогда не говорила… как я тобой дорожу. А вот теперь могу сказать, потому что мы оба постарели и…

Она замялась, губы у нее дрогнули. Анри было очень не по себе. Она крепко сжала его ладони в своих, и в этом мгновении было нечто душераздирающее.

— Не знаю, могу ли я тебе сказать, Анри…

— Что сказать, Матильда?

И у него тоже изменился голос — он сам его не узнаёт. Прекрати, говорит он себе, мы становимся смешными.

— Нет, — сказала Матильда, — это было бы смешно… Признаваться в любви, в нашем возрасте…

Волшебное мгновение пришло и ушло.

На самом деле их жизнь развивалась по выверенному сценарию и вся была соткана из недомолвок и пропущенных свиданий.

А потому все стало возможно. Отказ сделать признание открывает отходной путь.

— Хотя, — снова заговорила она, — ты ведь пришел спросить с меня отчет и высказать упреки, но…

— Вовсе нет, Матильда…

— …но когда ты бываешь мной доволен, ты тоже мог бы мне об этом говорить! О девушке из Мессена ты вообще ничего не сказал, даже не упомянул! Но согласись, тебе редко приходилось видеть так быстро и так чисто выполненные задания! А ведь это было непросто, знаешь ли, шел такой ливень!

Она почувствовала, как напряглись его руки. Анри подался к ней: теперь он слушал ее со вниманием, которое буквально заворожило ее, — ах, ну наконец-то, он признает мои достоинства!

— А, ну да, и правда, та девушка из…

Он не был уверен, что правильно расслышал название… города или чего там? И отстранился на благоразумное расстояние.

— Расскажи вкратце, мне не терпится услышать.

— Я так перепугалась, Анри, ты не представляешь!

— Говори…

Он широко улыбнулся.

— Вообрази, я чуть было не прибегла к процедуре верификации! Ты будешь смеяться… В последний момент меня охватило сомнение. Да-да, уверяю тебя. Это предместье, кишащее мелкими наркоторговцами, эта тощая, как палка, девица… Я сказала себе: нет, Матильда, ты рискуешь свалять дурака, она не может быть твоей целью. Однако у меня была записка, я проверила, уф… Как я перепугалась!

— О да, представляю!

Он улыбнулся, без всякого напряжения. Сунул руку в карман и вытащил пачку сигарет. Он выкуривает две в день. Он задал Матильде немой вопрос: можно?

— Итак, у тебя была записка, и ты успокоилась…

— Да, к счастью, я ее унесла, она лежала у меня в кармане. Кстати, удивительно, есть некоторые знаки, которые не обманывают: именно в тот момент, когда я ее обнаружила, та девушка нарисовалась в конце улицы. Ладно, продолжение тебе уже известно. Все понятно, да? Надеюсь, ты был доволен.

— Это было великолепно, Матильда. Как всегда. — Он усмехнулся: — Как почти всегда!

Он специально выделил это слово, потому что хотел показать, что шутит, — должно быть совершенно ясно, что он шутит.

Матильда убила девушку в том предместье, имя ее она уже забыла, теперь она все записывает на бумажках и сохраняет их. Как и оружие, которое потом использует для воображаемых заданий с самыми что ни на есть реальными жертвами. Вопрос: сколько таких заданий она выполнила? Планы бегства, защиты только что разлетелись в прах. Анри был как громом поражен. Созданная системой машина уничтожения перестала ему подчиняться.

Матильда с восхищением наблюдала, как он курит. Даже это обыкновенное действие было у него исполнено благородства и изящества! Ей и в голову не пришло достать пепельницу, так что он раздавил окурок в своем блюдце. Только закурил и уже затушил; будь это кто-то другой, я бы подумала, что он сильно раздражен, но я знаю Анри как свои пять пальцев, — кстати, он широко улыбается.

— Я доволен, что мы подвели итоги, Матильда.

— Ты напрасно беспокоился, Анри!

— Да, понимаю…

— Теперь ты убедился?

— Совершенно.

— Хотя то, что ты немного тревожился, подарило мне твой визит…

Она жеманилась. Он сделал вид, что корит ее:

— Надеюсь, у тебя не возникнет желания продолжать в том же духе…