Змеи в ее голове

— У него не получилось вставить кассету в видеомагнитофон, — объяснила она, вернувшись в гостиную.

Рене прислушался. Он узнал музыку из фильма.

— Это ведь «Армия теней»[20], верно?

Теви кивнула.

— Разве он его еще не смотрел?

— Четыре раза на этой неделе. И всякий раз как впервые.

Забывчивость Мсье носила спорадический характер. И непредсказуемый.

— Он теряет память на час или два, а потом приходит в себя и до конца дня может оставаться в здравом уме.

— Вы ведь заметили это гораздо раньше, чем сказали мне, верно? — спросил Рене.

Теви покраснела. Рене поспешно продолжил:

— Это не упрек!

Он схватил ее за руку, и теперь, когда, удивляясь самому себе, держал эту руку в своей ладони, между ним и Теви установилось молчание, с которым они не знали, что делать. Так протекли долгие минуты. Затем Теви поднялась и пошла в спальню взглянуть, не нужно ли что-нибудь Мсье.

— Не поможете мне уложить его, Рене? Он уснул…

Уложив Мсье и погасив свет, они вернулись в гостиную.

— У нас есть суп и фрукты, — сказала Теви.

* * *

Просто удивительно, что такая порывистая женщина, как Матильда, обладает подобным терпением. Она действительно была создана для такой работы. Вот уже три часа она сидела на цементном подоконнике и, кроме мурашек в ногах, не ощущала никакого возбуждения, разве что немножко замерзла. Она поплотнее запахнула плащ и сунула руку в карман, чтобы нащупать пистолет. Затем подняла голову и снова принялась смотреть в зеркало заднего вида, показывающее редких в этот час прохожих на авеню Жана Жореса.

Во дворе было очень спокойно. Медленно въехали несколько машин. Владельцы подняли, а потом закрыли гаражные ворота. К двадцати двум часам в противоположном конце двора начали выставлять мусорные баки. На рассвете кто-то должен будет до приезда мусорщиков выкатить их на тротуар.

За весь вечер Матильду никто не потревожил, кроме холода, который постепенно крепчал и заставил ее тайком сделать несколько шагов и помахать руками, чтобы не дать им закоченеть. Она не могла ни на мгновение отойти от угла, откуда ей было видно зеркало: стоит ей удалиться, как наступит тот самый момент…

Вот он!

Никаких сомнений: это его тощая долговязая фигура. Матильда вынула пистолет. С начала засады она уже множество раз потренировалась: между мгновением, когда человек появляется в зеркале заднего вида, и тем, когда он проходит перед воротами, Матильде надо сосчитать до девяти.

Инспектор выходит из рамы зеркала. Матильда считает.

На счет шесть она сделает три шага вперед.

На счет девять инспектор пройдет в ворота.

На счет одиннадцать он окажется перед ней.

На счет двенадцать он будет мертв.

На счет пять слева раздались два голоса. Матильда отпрянула, вытянула вперед руку с оружием.

— Пошевеливайся, — произнес один голос.

Мальчишеский. Метрах в трех-четырех от нее.

Матильда автоматически продолжала считать. Она добралась до восьми, когда крыльцо внезапно осветилось. Спичка. Их было двое, парнишки лет двенадцати-тринадцати, которые принялись неистово затягиваться единственной сигаретой.

— Ба-бах!

Это был Васильев, который как раз вошел в зону видимости.

Он уже не в первый раз заставал этих двоих, и его это очень забавляло. Чтобы их не смущать, он отвернулся.

— Давай, последняя затяжка! — сказал один.

— Быстрей, мне пора домой!

Сигарета упала на пол и погасла под каблуком.

Мальчишки вслед за Васильевым побежали ко входу в здание.

Матильда была в ярости.

Если она немедленно не найдет возможности прикончить долговязого придурка, то будет всю жизнь жалеть, что в этот вечер не прихлопнула их всех: его и обоих мальчишек.

15 сентября 1985 года

Франсуа Бюиссон покинул предместье Брюсселя с первыми лучами зари за рулем фургона «Мерседес-L309D». Ему следовало быть в Мелёне к девяти часам. Заказ поступил поздно, а поддаваться спешке было не в его привычках. Собеседнику пришлось проявить настойчивость, а в этой области самый убедительный аргумент — деньги. Контракт стоил того, Бюиссон согласился. Убийца подобен коммерсанту — чрезвычайное положение увеличивает его состояние.

Фургон, бока которого украшал логотип никогда не существовавшей клининговой компании в Монсе, был заперт в боксе предместья. Бюиссон редко им пользовался, однако все постоянно было наготове, достаточно вставить ключ зажигания — и можно приступать к заданию.

Бюиссон никогда не сталкивался с непреодолимыми трудностями, однако за рулем всегда был начеку. Дорога туда редко представляла проблему, а вот возвращение требовало гораздо больше внимания и предосторожностей.

В отличие от командира, которого, впрочем, он никогда не видел, Бюиссон обожает автомобильное радио. И слушает его в течение всего путешествия. Он водит сдержанно, соблюдает правила дорожного движения. Бюиссон безупречен.