Змея

Мои размышления прерывает треск ломающихся веток. Кто-то приближается, и это не Коготок. Быть может, возвращается Эстер, а может, братья, желающие принести жертву, напали на мой след. Я пулей вылетаю из хижины и выхватываю кинжал, готовая защищаться. Звук приближается, нервы натягиваются как струна, но тут заросли тростника расступаются, и у меня перехватывает дыхание. Иноходью, наклонив голову, ко мне выходит самая красивая лошадь, какую мне когда-либо приходилось видеть. Оперенные копыта, тянущийся шлейфом хвост, растрепанная грива – лошадь цвета лунного сияния. Из-под длинной челки прямо на меня смотрят умные глаза. Не надо быть волшебницей, чтобы понять, – это не обычная лошадь, и наша встреча не случайна. Она со спокойной уверенностью подходит ко мне, останавливается на расстоянии вытянутой руки и подставляет морду, чтобы я ее погладила. Провожу по ее носу пальцами и чувствую, как по ним разливается тепло, проникая прямо в кровь. Наше соприкосновение связывает нас успокаивающим, знакомым шепотом волшебства. Лошадь довольно фыркает, а потом, к моему изумлению, подгибает передние ноги и кланяется. Я делаю то единственное, что кажется мне вежливым, – кланяюсь в ответ.

Знакомство состоялось, и я подхожу ближе, чтобы потрепать кобылку по шелковистой шее.

– Какая же ты красавица!

Готова поклясться, что она в ответ кивает.

– Откуда же ты такая? Знаешь, что тут произошло?

Объяснений я вообще-то не жду, однако если бы она заговорила, я бы не удивилась. Но она молчит. Вместо этого поворачивает голову, прикусывает мне рукав и тянет. Я не реагирую, и она тянет сильнее.

– Что? – Я смотрю в направлении ее взгляда и улыбаюсь. – Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Лошадь радостно ржет, и я смеюсь. Она как будто знала, что мне нужен проводник, и других вариантов, кроме нее, у меня нет. Хотя мне претит мысль уйти без Коготка, быть рядом с этой лошадью кажется правильным. А Коготок сумеет меня найти, куда бы я ни пошла. Не впервой.

– Тогда ладно, – говорю я, запрыгивая ей на спину. – Но предупреждаю, что наездница из меня никудышная.

Кобыла мотает головой, будто сообщая, что это не имеет значения. Теперь она тут главная. Мне нужно только держаться покрепче. Все же, покидая поляну Эстер, она идет осторожно и неторопливо, давая мне привыкнуть к ней. Я запускаю пальцы в ее гриву и понемногу успокаиваюсь, чувствуя, что могу довериться этой лошади.

Она несет меня вглубь острова, прочь от воды, к северу, где я никогда не бывала. Предвкушение возможности исследовать продолжение суши покалывает мне грудь. Я видела лишь тростниковые леса, и, хотя их красота очаровывает, надежда увидеть больше вдохновляет. Кобылка мне попалась и в самом деле весьма целеустремленная. Она точно знает, куда идет, и я уверена, что мы направляемся к Эстер. Кто еще послал бы за мной сопровождение?

Путешествие получается долгим, день проходит, и нет ни малейшего признака ни Коготка, ни кого-либо еще. Останавливается лошадь, когда уже брезжат сумерки. Я позволила себе расслабиться, и мне нужно время, чтобы осознать, что атмосфера изменилась, лошадь подо мной напряжена и в воздухе разливается страх.

За нами охотятся.

Я наклоняюсь к шее кобылы и шепчу:

– Что случилось?

Она указывает головой вправо, мол, опасность там, и я медленно поворачиваюсь, одновременно извлекая кинжал из-за голенища сапожка.

Поначалу я ничего не вижу, только темноту в гигантской траве, но потом замечаю – мерцание глаз.

Волчица кидается на нас раньше, чем я успеваю сообразить, что происходит. Лошадь встает на дыбы, и я вцепляюсь ей в гриву, чтобы не соскользнуть, но тут волчица прыгает ей на грудь и вонзает клыки в лошадиную плоть. Кобыла визжит, а я стремительно наклоняюсь и всаживаю кинжал в шею волчицы. Хищница моментально отпускает лошадь, и та, не дожидаясь новой атаки, пускается прочь таким галопом, что я едва на ней держусь.

Лошадь, несмотря на рану, мчит через лес, легко маневрируя между деревьями. Она не замедляет бег так долго, что это кажется уже вечностью, потом все же начинает пошатываться и в конце концов останавливается в самой чаще. Кроме моего сердцебиения и тяжелого лошадиного дыхания, не слышно ничего. Я успеваю соскочить с ее спины за мгновение до того, как колени лошади подкашиваются и она заваливается на бок. Она умирает.