Змеиная голова

Интуиция не обманула мадам Сапфирову: молодой человек сразу показался ей непростым гостем. За долгие годы она научилась почти безошибочно угадывать наклонности клиентов, стоило ей только взглянуть на мужчину или, на крайний случай, услышать его голос. С этим господином было не так – его желания оставались сокрыты, вернее, они явно не имели открытого эротического содержания. Это вселяло в Сапфирову беспокойство.

– Вы ошиблись, здесь таких нет… – еще тише проговорила бандерша. – У нас все девушки с билетами[75], нарушений не допускаем… А хотите послушать Лушеньку? – словно спохватившись, предложила она. – Голосок – хрустальный, от Вяльцевой не отличишь. Лушенька! – позвала она молоденькую девушку, ворковавшую с хмельным лысоватым господинчиком на диване под фикусом. – Луша, ну что же ты, поди сюда!

Не став дожидаться, пока подойдет Луша, хозяйка принялась петь хриплым голосом:

– В лу-у-унном сиянии снег серебри-и-ится…

– Оставьте, – поморщился Илья Алексеевич.

– Хулиганить у нас не позволено, – резко сменив тон, с угрозой проговорила Сапфирова. – Извольте выбрать девушку, иначе я попрошу Райхана.

В углу на стуле дремал мускулистый малый, в обязанности которого, вероятно, входило усмирять буянов.

– Сыскная полиция, – невозмутимо произнес сыщик. – Третий участок Спасской части.

Сапфирова вытаращила глаза. Дело принимало серьезный оборот.

– Сто пятьдесят рублей, – произнесла она так, словно ринулась в омут.

– Где Найденова?

– Двести.

Утратив надежду на понимание, Илья Алексеевич отбросил портьеру и отправился по скрипучей лестнице на второй этаж, где, как он знал из рассказов Шуры, располагались комнаты для утех.

Ступив в полутемный коридор, Ардов толкнул первую попавшуюся дверь, за которой открылась вполне ожидаемая картина разврата с участием пехотного поручика, если судить по костюму на стуле. Из-за спины сыщика тут же вынырнула Сапфирова.

– Ой, пардон за беспокойство! Ошиблись нумером, – проворковала она, прикрывая дверь и укоризненно глядя на Ардова. – Илья Алексеевич, зачем же гостей полошить?

– Где Найденова?

Сапфирова замешкалась. Сыщик решительно направился к следующей двери.

– Хорошо! – воскликнула хозяйка заведения.

Илья Алексеевич остановился в ожидании.

– Извольте следовать за мной.

Женщина протиснулась чуть дальше по коридору и отворила дверцу, замаскированную под большое зеркало в резной раме. За ней показалась узкая лестница на мансардный этаж.

– Вы должны понимать, господин полицейский, это не моя тайна, – оправдывалась Сапфирова по пути наверх. – Меня попросили дать временное прибежище попавшему в беду человеку… Какое же в этом нарушение? Никакого нарушения в этом нет…

Так она продолжала бормотать, пока не обнаружилось, что ключик, вставленный в замочную скважину двери под самой крышей, оказался совершенно бесполезен: дверь была не заперта. Сапфирова обернула взволнованное лицо.

– Совершенно непонятно, что такое, – пробормотала она. – Лично запирала…

Отодвинув женщину в сторону, Ардов ворвался в коморку. Никого.

– Где она? – возвысил он голос.

– Уверяю вас, Илья Алексеевич. – Женщина приложила руки к груди и приготовилась плакать. – Совершенно непонятное происшествие. К Вареньке никого не допускали, никаких посетителей. Я ей предлагала принести черепашку – чтобы не так скучно. У нас живет в живом уголке. Она отказалась. Не желаете взглянуть?

– Какая черепашка?! – не выдержал Ардов. – Куда вы дели Найденову?

– Лично! Лично еду носила! Никого не подпускала. Вот ключ, – показала ключик Сапфирова и тихо заскулила: – Мне самой теперь головы не сносить!

Дальнейшее расследование показало, что буквально за час до этого заведение посетил беспрестанно шутивший шумный господин. Девушку он выбрал не глядя и, заплатив за всю ночь, тут же потащил ее наверх, ссылаясь на переизбыток любовных сил. Его избранницу Ардов нашел избитой и связанной в своей комнате, с кляпом во рту. Отдышавшись, перепуганная проститутка показала, что кавалер требовал от нее признаться, где скрывается Варвара Найденова. Узнав про коморку под крышей, он удалился, а через некоторое время вернулся уже со связанной девушкой на руках. Обвязав скрученными простынями, он спустил ее вниз через окно. Пострадавшая также предположила, что, судя по пересвистам, внизу мужчину поджидали подельники, которые и приняли связанную барышню.

– А сам он как улизнул? – задал последний вопрос Илья Алексеевич.

– И сам тоже через окно.

Ардов навалился на подоконник и посмотрел вниз. Под окном белели втоптанные в грязь простыни, которыми воспользовались преступники.

Глава 31. На кладбище

После дома терпимости Илья Алексеевич отправился в Малков переулок, где в чайной с утра до ночи околачивались кандидаты в горюны – сбившиеся с трудового пути пьяницы, живущие на случайный заработок. По утрам приказчики из похоронных бюро выбирали здесь народ поприличней и увозили на похороны, а ближе к вечеру горюны возвращались пропивать полученные на кладбищах чаевые и делиться впечатлениями.