Змеиное гнездо

Брэндон тоже каждое воскресенье в церкви, помогает с организацией молодежной группы, изредка дядя Эрл выводит его выступить перед всеми прихожанами, за кулисами он общается со старостами, но Джессап встречался с ним только раз. Дядя Эрл приводил его в трейлер под конец второго учебного года Джессапа – привез на своем «Форде F-150». Брэндон был в приталенном черном костюме, кроваво-красном галстуке. Рассказывал маме Джессапа, что Дэвид Джон и Рикки – герои, что их действия защитят будущее таких детей, как очаровательная и чистая сестра Джессапа.

– Ваш сын и муж, миссис Майклс, – те, кто нам нужен. Люди, на которых можно рассчитывать. Когда начнется расовая священная война, нас сберегут такие, как Рикки и Дэвид Джон. Когда придет время, они нам понадобятся.

Джессап сидел на диване, в наушниках, но без музыки. На коленях открыт учебник по обществознанию. Молчал, но эти слова вырвались сами:

– А когда это время?

Взгляд Брэндона сообщил Джессапу, что, хоть он и не высовывался, невидимым не стал. Брэндон видел. Посмотрел жестче, чем на Джессапа смотрели в жизни.

Об этом он никогда не рассказывал Уайатту. Хоть Уайатт любит поприкалываться над Брэндоном, часто кажется, будто он им восхищается. Джессап не знает, как объяснить ему жесткость во взгляде Брэндона.

Так что он подыгрывает, когда Уайатт прикалывается над Брэндоном, и подыгрывает, когда Уайатт говорит уважительно. Джессап многому подыгрывает. Приходится с такими друзьями, как Уайатт. Язвительными, подначивающими, поддразнивающими. Такой уж это человек, думает Джессап. Кроме того, Уайатт никому не желает вреда по-настоящему. По крайней мере, Джессапу. Он приколист.

Джессапу кажется, сейчас Уайатт шутит про то, что в свое время Корсон получит по заслугам. С ним иногда и не скажешь. Есть в нем какая-то злобность. Иногда, когда Уайатт говорит о расовой священной войне, Джессапу кажется, что он надеется, ждет. Но они знакомы всю жизнь, лучшие друзья. Уайатт любит говорить, что Джессап – его настоящий брат, хотя у него есть два младших. Проводят вместе много времени, и в остальном жизнь Уайатта вращается вокруг футбола, Благословенной церкви Белой Америки и его девушки. Кстати о ней…

Кейли

– Не пей много, – говорит Кейли, проскальзывая между Джессапом и Уайаттом, подныривая под руку Уайатта, чтобы та легла ей на плечо. Прижимается к нему всем телом, целует с открытым ртом. Джессап видит, как мелькает язык. Она склоняет голову набок, улыбается Джессапу во весь рот. – Хорошо сыграли, Джессап. Слышала, тебе вручили мяч.

– Почему нет? – говорит Уайатт. – Пива много, а за рулем ты.

– Потому что, милый, я не люблю, когда ты пьяный. – Она хлопает Джессапа по щеке. – Ты за ним присматривай, Джессап. Ладно? Холодно у вас. Пойду внутрь.

Похлопала по-доброму, мягко. Кейли Оуэн – добрая и мягкая девушка. У ее родителей ферма в Бруктауне, рядом с лагерем, и они продают органические продукты и мясо на фермерском рынке Кортаки. Они тоже добрые и мягкие. В ночь, когда приговорили Рикки и Дэвида Джона, миссис Оуэн принесла лазанью. Мистер Оуэн дал им двадцать фунтов стейка в морозилку. Джессапу нравится Кейли. Надо признать, он неровно к ней дышал, когда был моложе, но она встречается с Уайаттом с восьмого класса. Они планируют пожениться после выпуска. Она переедет с ним в Сторс и первый год, пока он в Коннектикутском университете, будет работать: «Оценки у меня на грани, так какой смысл подаваться? Может, если поставить галочку, что я черная, или притвориться либералкой, но в жопу это все». На следующий год после этого она планирует поступить в общественный колледж. Хочет быть медсестрой.

Она снова целует Уайатта, потом отодвигает стеклянную дверь и уходит к подружкам на диван. Джессап и Уайатт забредают с холода внутрь. Недолго болтают с парнями из команды, Джессап терпит приколы над его оценками (в Кортаке хорошая старшая школа, и многие в футбольной команде окончат ее с отличием, но Джессап – не профессорский ребенок, захаживает в школу в камуфляжной охотничьей куртке, что своего рода лакмусовая бумажка, но все равно имеет весомый шанс на университет из Лиги плюща), а потом переходят к столу.

– Как не любить мажорных девиц? – говорит Уайатт. – Школьная вечеринка, а она выставляет закуски. – Он зачерпывает чипсом сальсу и запихивает в рот. – Думаешь, это мама для нее ходила в продуктовый? У нее тут даже гребаная овощная тарелка.

– На пафосном языке это называется крудите, – говорит Джессап.

– О, да в Йеле ты будешь как родной, придурок.

Но Джессап не обращает внимания. Замечает, что парни из Килтон-Вэлли распределились. Двое на террасе (он видит их через стеклянные двери) держат стаканчики с пивом и болтают с парнями из команды Кортаки. Сплошь улыбки. Один из Килтон-Вэлли (здоровенная туша, пару раз за матч сурово блокировавший Джессапа) рассказывает какую-то смешную историю. Когда говорит, много жестикулирует. У него короткое афро и ухмылка до ушей. Он дорассказывает и вознаграждается взрывом смеха, который Джессап слышит даже внутри.