Змеиный бог, книга 1

- Слингер, - Пако немного отрезвел. - Ты что это, слингер?

- Моя игра - мои правила, - сказал Пепел. Он подбросил оружие, перебросил через себя и ловко перехватил другой рукой.

Загудел маховичок, выщелкивая пустые гильзы. Ожидая перезарядки, стрелок поскреб мушкой щетину.

- Слушай, - сказал он. - Всё-таки не пойму: зашло сто два, вышло двое. Оба легавые, допустим. Ну, а трупы? Сотня трупов куда делась?

- Ты убить себя хотел, путо? Лучше б стреляться позвал, кусок ты мьерде. Я б тебя без пыток убил, - ответил торговец, переступая на месте.

- Ацтеки никого не убивают и не пытают, - сказал Пепел.

- Ты это моему покойному свекру скажи. Кукарачас ему в окопе сердце вынули.

- У них была война, - сказал стрелок.

- И шкуру спустили, - сказал Пако.

- Война и голод, - подтвердил слингер. Он добавил: - Шкура - это к урожаю.

Первый мотоциклет приблизился к ним и остановился рядом, хрустя ледяной крошкой. Впереди машины на длинной штанге катилось небольшое ведомое колесико, а за спиной ацтека-наездника мололи крупу два огромных ведущих колеса, высотой в человеческий рост. Бронзовые трубы всех мыслимых форм и диаметров оплетали машину сложной грибницей и широким веером торчали позади. Буйволиный череп ярко светил глазами-фарами. Во рту его скрывался приемник, настроенный на денверское радио.

За первой машиной прибыли еще три, все грубо замаскированные под животных: крыса, орёл, дикобраз и нечто вроде ягуара, с мордой, подозрительно напоминавшей раскрашенный умывальный таз.

Ездоки спешились. Водитель умывального ягуара, носивший на лице такой же таз, но чуть поменьше, встал позади слингера, весьма осложнив тактическое положение. Орел и Крыса, огромные татуированные воины, остановились впереди, а Дикобраз остался поодаль, у своей щетинистой машины, и вёл себя так, будто не имел к шайке никакого отношения. На бронзовых телах ацтеков сияли бронзовые детали. Гладкие лица индейцев выдавали не больше, чем маска ягуара у Пепла за спиной.

Вожаком этой стаи оказался крепко сбитый паренек калифорнийской наружности. На голове он носил жестяной мотоциклетный шлем, изрядно погнутый и продырявленный, зато украшенный свежими рогами из индюшиных перьев. Глаза вожака прятались под жестяным забралом. Под носом индейца поблескивало кольцо, а в нижней губе виднелась гайка, навинченная на болт.

Маленький вожак встал между двух огромных воинов и картинно сложил на груди татуированные руки. Он медленно оглядел Пепла и открыл было рот, но стрелок заговорил вместо него:

- Тебя зовут Буйвол, ты мотеро и вождь этой великой банды. Мы рады знакомству. Ты отведи нас к твоему жрецу, - сказал он. - Мы хотим говорить с ним.

Ацтек стащил с головы шлем, положил его на плечо и еще раз осмотрел их. "Красуется", - подумал слингер.

- Всё, что ты хочешь сказать жрецу, бесстыдный нарушитель дорожных правил, - произнес вожак аккуратно и раздельно, на верном английском, - ты можешь сказать и мне. Меня зовут...

- Жрец не будет рад тому, что ты отнимаешь у нас время, - снова перебил его стрелок.

Двое огромных щекастых мотерос покосились на маленького вожака, но тот даже не шелохнулся. Болт у него в подбородке, заметил Пепел, был закреплен не только сквозь губу, но и сквозь челюсть.

- Ладно, - сказал наконец вожак. - Дай мне свое оружие.

Он вытянул руку.

Стрелок заколебался было, но нашелся и тряхнул головой, притворившись, что его отвлекла погода - это было нетрудно, потому что бриллиантовый дождь снова посыпался с неба волна за волной, быстро превращаясь в мелкий бриллиантовый град.

- Нет, - сказал слингер.

Любое колебание для ацтека означало страх, - и больше ничего.

- Это оружие моего отца, - продолжил Пепел, не давая вожаку заговорить. - Это Кочерга, ей нет равных. О ней сложили песню... ты мог слышать ее по радио.

Маленький вождь улыбнулся - но это тоже ничего не значило. Лицо ацтека и его разум жили раздельной жизнью. Индеец мог петь, чувствуя боль, и мог хохотать в момент соития. Улыбки ацтека стоило остерегаться тому, кто сам не был ацтеком.

- Я не знаю твоих песен, нарушитель, - сказал вожак. - Мой народ поет свои песни. Ваша музыка...

- Слышь, кукарача, - подал голос Пако, под натиском погоды решивший взять переговоры на себя. - Ты давай слушайся белых людей. Да? А то сыграем тебе сейчас нашу музыку.

Откинув пончо, мексиканец выволок на свет позолоченный диллинджер. Ацтеки молча оглядели пистолет. Торговец украдкой шепнул Пеплу:

- Всё правильно сказал, слингер?

Тот скривился и отрицательно тряхнул головой.

Вожак поднял руку и указал на пистолет.

- Золото, - сказал он. - У тебя есть еще?

Оставив попытки спрятать непослушный диллинджер, Пако сгреб мокрое распятие свободной пятерней.

- А это тебе что? Борода воловья? - спросил он.

Индейцы загоготали, и мексиканец охотно присоединился к ним. Маленький вождь тоже оскалил зубы в улыбке. Он потянул рукой за узел в своей прическе и вынул из нее два предмета: бронзовую трубку и каучуковый поршень.

- Теперь слушай сюда, кавальерос! - объявил Пако.

Он шагнул дикарям навстречу - один шаг, два - оступаясь и поскальзываясь на градинах...

Дзинь!