Змеиный бог, книга 1

Он не стал добавлять, что гордое племя ацтеков вряд ли само волокло сюда эту глыбу. Пеплу вспомнились полуголые механики. "Крысы, грязь. Не воины".

- Слингер! Иди сюда, - позвал мексиканец. Он успел обогнуть плиту и стоял у ее неровного края, сжимая в руке здоровенный золоченый диллинджер.

Пепел на всякий случай расстегнул кобуру.

- Иди сюда, - опять позвал Пако. - И скажи мне, это нормально или нет? А то вдруг меня до сих пор не отпустило.

За глыбой начиналась типичная центральная улица Старого Запада - прямиком с киноэкрана под открытым небом - только декорации были какими-то слишком гигантскими и цветастыми. По обе стороны широкого пути торчали грубо слепленные фасады и фронтоны, поднятые на телескопических ногах, болтавшихся и скрипевших на ветру; шарниры в бронзовых стаканах, все еще частично заполненных дёгтем. Ближний фасад на ноге изображал конюшню. Другой - салун. Третий - помесь гостиницы с какой-то глиняной гасиендой в стиле журнальной Мексики. Каждый дом был выкрашен зелено-голубой лазурью. "Любимый цвет ацтеков", - подумал слингер.

- Обычный тир, - сказал Пепел, держа руку против кобуры, - только для взрослых.

"Для взрослых сумасшедших", подумал он.

Но Пако смотрел не на здания. Он указывал прямо.

Щурясь и мысленно проклиная белесую дымку, Пепел сделал несколько шагов вперед.

По центру улицы пугалом торчал учебный манекен - не человек, а грубая подделка, на три головы выше самого слингера. Железный Дровосек из страны Оз.

Дикарский орнамент покрывал великана с головы до ног. По его жестяному телу здесь и там цвели огромные язвы, полные гноя и крови.

Стрелок подошел к механическому болвану, вытянул руку и тронул его брюхо. Весь манекен был исписан витиеватыми каракулями. "Всё фальшивка", - подумал Пепел. И кровь, и язвы - вблизи это оказались просто грубые узоры, вплетенные художником между белых ритуальных завитушек.

С лица манекена скалился по-детски намалеванный череп. В щели, заменявшей черепу рот, был зажат короткий шнурок. Настоящий, не нарисованный. Пепел ухватил его двумя пальцами, осторожно потянул...

- Эй! - сказал позади торговец.

Стрелок замер и спросил:

- Да?

- Смотри, чико, без отпечатков останешься. В Денвер не пустят, без отпечатков-то, - сказал Пако. Вид у мексиканца был самый непринужденный, но диллинджер свой он нес на изготовку.

- Меня и так не пустят, - сказал Пепел. - У меня медстраховка погорела.

Он потянул за шнурок. Скоба-челюсть подалась, и под ноги слингеру вывалился мягкий комочек. Стрелок перевернул его носком сапога.

Это была дохлая мышь-полевка.

Упершись ладонью в твердое холодное брюхо манекена, слингер отпихнул его прочь. Манекен беззвучно укатился назад, оставляя в пыли аккуратный след. Опустившись на корточки, Пепел потрогал обнажившийся рельс. Потом невольно скривился, припоминая механическую Энни. Стрелок понюхал пальцы. От них пахло бронзой.

Мексиканец переступил канавку и встал рядом с ним.

- Ты хозяйничал бы здесь осторожней, слингер. Не у себя ведь в кабаке, - сказал он.

- Целиком поменяли механику, - отозвался Пепел.

- Кто?

- Индейцы. Кавалерия не льет машины из бронзы. Никогда такого не было.

- Ты, это, может оно вообще заразное, - сказал Пако. - Видал каракули? Ты смейся, а индейские колдуны - они мастера на все эти штучки-дрючки. Не знаешь, через сколько лет догонит...

- Они хотят, чтоб мы боялись, - прервал его стрелок. - Им нужен наш страх, и больше ничего.

Слева, у гасиенды, торчал еще один болванчик, с головой, похожей на молочный бидон. Неподалеку, между двух лазурных фасадов, маячил еще и еще один.

- Вперед, - сказал Пепел, и они двинулись дальше.

- Я вот что думаю, слингер, - сказал Пако. - Вдруг обманул нас твой красный? Сказал - в храм пойду, а сам того, и кто мне теперь диск отдаст?

Стрелок притормозил и поднял руку. Он вгляделся в туман. Потом качнул головой, и они побрели дальше. Мексиканец долго и выразительно косился на слингера, но тот шагал молча, продолжая осматривать едва различимые в дымке окрестности.

- Вот тебе история, - сказал он наконец. - Не знаю, ты застал или нет, но раньше они все у нас ходили в золоте. Как у любого дикаря - чем больше золота, тем лучше.

- Чинга ту мадре, каврон.

- Извини. Не подумал, - Пепел хмыкнул. - Так вот. Лет пять назад по радио выступал их верховный жрец. И призвал всё племя...

- Брить голову как в цирке?

- Отречься от золота. Грязный металл, недостоин их, несет им только горе.

- И что?

- А то, что назавтра золота не осталось ни на одном ацтеке.

- И что?

- Чтобы врать, нужно иметь свой ум, - терпеливо растолковал Пепел. - У дикарей его нет, у них как старший сказал - так и будет. Ацтек не умеет выдумать то, чего не было. Не может сочинять. Хвастаться, преувеличивать - это пожалуйста. А сочинять - нет. Ясно теперь?

Мексиканец задумался, но лишь на секунду.

- Чико, - сказал он, - так любой нормальный бизнес устроен. Ты скажешь, мой Чолито много за себя думает?

Пепел качнул головой.

- Если ацтек попробует соврать, он начнет говорить то, что было, только раздует всё до небес. Их оружие не обман. Их оружие - это страх.