Знай мое имя. Правдивая история

Сердце стучит глухо, как теннисный мячик в сушилке. А вдруг у меня случится сердечный приступ? Такое бывает с людьми моего возраста? Нужно сделать дырку в грудной клетке, чтобы выпустить скопившийся воздух. Судья что-то говорит, но из-за стука теннисного мячика ничего не слышу. Мысль, что у меня может случиться удар и мне придется уйти, просто невыносима. Я пытаюсь сосредоточиться. Всматриваюсь в серый прямоугольник спины Алале, в ее костюм. Вижу, как бабушкина ладонь опускается на мое дрожащее колено. Выдыхаю, надавливаю рукой на грудь, будто выпуская воздух из мяча. Я представляю, как исчезают мои легкие и сердце — остается лишь пустая оболочка. Вокруг полно воздуха. Я медленно дышу. Вдох, выдох.

Я слышу голос судьи, он говорит о вопросах, которые были поставлены перед присяжными для обсуждения.

И наконец, вопрос номер пять, который заключается в том, считается ли контакт с внутренними стенками больших половых губ или любым местом половых губ, полноценным проникновением.

Эти губы представляются мне очень самостоятельными, существующими отдельно от меня, — что-то вроде кусочков сасими в руках присяжных. Ну вот, началось.

— Присяжный под номером пять, пришли ли присяжные к единому мнению? — спрашивает судья.

— Да, Ваша честь.

— Передайте, пожалуйста, ваше решение через секретаря, — говорит судья.

Я не ожидала, что ответ будет представлять собой просто листок бумаги. Наблюдаю, как присяжный перегибается через перила, чтобы отдать бумагу. Секретарь идет к нему абсолютно обычно, словно везет капусту в корзинке в супермаркете. «Давай же, черт, двигайся, наконец». Она проходит через зал и протягивает бумагу другому секретарю. Хочется вскочить и вырвать листок у нее из рук.

Второй секретарь встает — темно-розовая блузка, копна светлых волос, за стеклами очков глаз не видно — и держит бумагу прямо перед собой. Никогда раньше ее не видела. А ведь она все время была рядом, стояла в паре метров от меня, следила за присягой, которую я произносила перед тем, как давать показания. Но только сейчас мой мозг замечает ее присутствие. У нее нет микрофона. Нет микрофона! Голос тихий! Не могу поверить. «ДА ГРОМЧЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ». Я наклоняюсь вперед, будто так лучше расслышу, смотрю на ее губы, пытаясь различить слова.

Народ штата Калифорния против Брока Аллена Тёрнера, обвиняемого по делу номер В1577162…

Она произносит каждую цифру. Я сейчас в обморок грохнусь.

Решение присяжных. Решение по первому пункту. Статья Уголовного кодекса 220 (а), часть первая, тяжкие преступления…

Я жду только твердого звука в…

Мы, присяжные заседатели, признаём обвиняемого Брока Аллена Тёрнера виновным в тяжком преступлении, нарушающем Уголовный кодекс штата Калифорния, статью 220 (а), часть первую, нападение с целью изнасилования человека, находящегося в состоянии опьянения или без сознания. Тридцатое марта 2016 года, ответственный присяжный номер пять.

Воздух пронзает отчаянный вопль, словно кого-то пырнули ножом. Я поворачиваю голову вправо и вижу, как ноги матери Брока резко поднимаются и потом опускаются на пол. Она колотит ими по полу и кричит, кричит в зале, привыкшем к тишине. Его отец бросается к ней и закрывает собой, словно она находится под градом стрел. Я вдруг чувствую себя уязвимой, совершенно открытой, незащищенной. Как вообще я выгляжу? Нужно ли мне как-то реагировать? Ее вопль упрямо прорывается внутрь меня, но мне нужно отстраниться от этого звука и сосредоточить внимание на другом. Я отворачиваюсь, и крик затихает. Еще два пункта.

Голос второго секретаря звучит все так же тихо. Слишком много цифр. Вдруг Афина хлопает меня по плечу и целует в щеку. Должно быть, мы победили и по второму пункту. Два — ноль. Эмоции сыплются на меня со всех сторон. Горе, скрытая радость, сдавленные крики — воздух заполняется самыми разными звуками. Смотрю на женщину-секретаря, на ее светлые волосы, на ее глаза, спрятанные за очками, и понимаю, что передо мной — ангел во плоти. «Виновен», — раздается в последний раз. Теперь я знаю: мы сделали это.

Секретарь просит каждого присяжного подтвердить решение. Она зачитывает первый пункт.

— Это ваше независимое решение?

— Да, — отвечает присяжный номер один.

Она задает тот же вопрос:

— Это ваше независимое решение?

— Да, — отвечает присяжный номер два.

— Да, — отвечает присяжный номер три.

— Да, — отвечает присяжный номер четыре.