Знак Хаоса

Я подождал, но больше она ничего не сказала. Я продолжал ждать.

Наконец:

— Я не знала о романе покойного короля в Бегме, поэтому — так вот, с ходу — мне трудно оценить последствия того, что ты сейчас сказал. Давала Корал понять, как долго она намерена отсутствовать? И кстати, ты обеспечил ей какой-нибудь способ для возвращения?

— Я дал ей свой Козырь, — сказал я, — но на связь она пока что не выходила. Хотя у меня было такое впечатление, что отлучаться надолго в ее намерения не входит.

— Это может быть и серьезно, — решила Виалль, — всего мы не можем знать. Как тебе показалась Найда?

— Дама вполне разумная, — сказал я. — И потом, я ей, по-моему, нравлюсь.

Виалль мгновение размышляла, затем сказала:

— Если это дойдет до Оркуза, он может подумать, что мы специально взяли Корал заложницей, чтобы он должным образом вел себя на переговорах, которые могут возникнуть из-за положения в Кашфе.

— Вы правы. Это я упустил из виду.

— Наверняка так и будет. Это первое, что придет человеку в голову, когда он имеет дело с нами. Итак, то, что нам нужно сделать, это получить в прикупе сколько-то времени и попытаться вернуть ее прежде, чем у них появятся подозрения.

— Я понял, — сказал я.

— Самое вероятное, он скоро пошлет за ней в апартаменты — если уже не послал, — чтобы выяснить, почему Корал не было на обеде. Так что, если он еще не трубит тревогу, то у тебя есть целая ночь, чтобы попробовать ее отыскать.

— Как?

— Ты же волшебник. Вот и выясни. Между прочим, ты говоришь, что Найда к тебе неравнодушна?

— Еще как.

— Вот и хорошо. Тогда, мне кажется, для начала надо попробовать заручиться ее поддержкой. Я думаю, тебе хватит такта и ты сделаешь это поделикатней, чтобы не слишком ее беспокоить…

— Естественно… — начал я.

— …Из-за ее недавней болезни, — продолжила Виалль. — Не хватало нам еще устроить второй дочери сердечный приступ.

— Болезни? — поинтересовался я. — Она ничего об этом не говорила.

— Еще бы. Конечно, воспоминание об этом все еще угнетает Найду, ведь это было совсем недавно. Она, кажется, была весьма близка к смерти, затем неожиданно выздоровела и настояла, что будет сопровождать отца в этой миссии. Это он рассказывал мне об этом.

— За обедом она чувствовала себя хорошо, — без уверенности сказал я.

— Постарайся, чтобы и впредь было так. Я хочу, чтобы ты немедленно пошел к ней, как можно дипломатичней рассказал ей о случившемся и попытался добиться, чтобы она выгораживала свою сестру, пока ты ее разыскиваешь. Существует, конечно, риск, что она тебе не поверит и пойдет прямиком к Оркузу. Наверное, в этом случае ты мог бы задействовать заклинание. Выбора у нас все равно нет. Может, я не права?

— Вы правы, — ответил я.

— Тогда, я думаю, ты этим сейчас и займешься… и немедленно сообщишь мне, если будут какие-то трудности или какой-то прогресс, — неважно, пусть даже ночью.

— Уже иду, — сказал я.

Я в спешке покинул комнату, но вскоре остановился, задумавшись. До меня вдруг дошло, что хотя я и знал в общих чертах, где во дворце квартировала бегманская делегация, но понятия не имел, какие комнаты отвели Найде. Мне не хотелось возвращаться и спрашивать королеву — я бы выглядел в ее глазах идиотом, раз уж сразу не расспросил обо всем за обедом.

Около десяти минут понадобилось мне, чтобы отыскать кого-нибудь из дворцовых слуг, кто мог бы мне указать направление — понятно, что объяснения при этом сопровождались самодовольными ухмылками, — а после трусцой последовать нужным маршрутом, пока я не оказался перед Найдиной дверью.

Я пригладил волосы, отряхнул куртку, штаны, обтер штанами носки сапог, сделал глубокий вдох, улыбнулся, выдохнул и постучал.

Дверь через секунду открылась. Найда. Она улыбнулась и сделала шаг в сторону.

— Заходи, — сказала она.

— Я думал, откроет горничная, — сказал я, входя. — Ты меня удивила.

— Я же тебя ждала. Поэтому рано отправила ее спать, — ответила Найда.

Она переоделась в одежку, которая походила на серый тренировочный костюм с черным кушаком. Еще на ней была пара комнатных туфель, и она удалила большую часть макияжа. Волосы ее теперь были строго зачесаны назад и стянуты черной лентой. Найда указала мне на кушетку, но я не сделал и намека на то, чтобы сесть.

Я слегка сжал ей плечо и заглянул в глаза. Найда пододвинулась ближе.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я.

— А ты проверь, — негромко сказала она.

Я не позволил себе даже вздоха. Но долг есть долг. Я обнял ее, привлек к себе и поцеловал. Так продолжалось несколько секунд, затем я отстранился, опять улыбнулся и произнес:

— По-моему, чувствуешь ты себя хорошо. Послушай, я тут кое-чего тебе не сказал…

— Может, мы все-таки сядем? — сказала она, беря меня за руку и подводя к кушетке.