Знак священного

Все знают, что место, где стояли башни-близнецы Всемирного торгового центра, называется теперь Ground Zero, то есть «нулевой уровень». Это обозначение появилось уже вечером 11 сентября 2001 года и позднее было подхвачено газетными и телевизионными журналистами, обычными жителями Нью-Йорка и Америки в целом, после чего быстро стало известным всему миру. Но всем ли известно о его происхождении? Ground Zero мгновенно заставляет любого образованного американца вспомнить другую точку на карте – место под названием Тринити на полигоне Аламогордо в штате Нью-Мексико, где 16 июля 1945 года была взорвана первая в истории человечества атомная бомба. Название выбрал сам Роберт Оппенгеймер (представьте возбуждение, царившее по окончании работы над бомбами, которые вот-вот превратят в пыль Хиросиму и Нагасаки!). Таким образом, американцам сразу была ясна параллель между чудовищными терактами 11 сентября и ядерными ударами, произведя которые, они поставили на колени императорскую Японию. Именно этого и хотел Усама бен Ладен.

В мае 1998 года бен Ладен дал интервью корреспонденту канала ABC. Речь шла о фетве, призвавшей всех мусульман земли уничтожать американцев всегда и всюду, при любой возможности. Журналист спросил, распространяется ли она только на военные цели или на всех американцев. Бен Ладен ответил: «Начали это американцы. Ответное наказание должно строго соблюдать принцип обоюдности, особенно когда дело касается женщин и детей. Кто сбросил атомные бомбы, кто использовал оружие массового поражения в Нагасаки и Хиросиме? Американцы. Учитывали ли бомбы разницу между солдатами и женщинами и детьми?»

Сегодня известно, что до 11 сентября американцы не раз в течение нескольких месяцев получали сигналы о грядущей катастрофе. Один из них – сообщение, исходившее от «Аль-Каиды» и перехваченное ЦРУ, – звучал особенно пугающе. Авторы сообщения похвалялись, что организация Усамы бен Ладена планирует «Хиросиму против Америки». Повсеместное использование выражения Ground Zero означает, что американцы целиком и полностью восприняли адресованное им бен Ладеном послание.

Ссылка бен Ладена на «принцип обоюдности» чем-то напоминает цитату из знаменитой главы об этом так называемом принципе в важнейшей книге Клода Леви-Стросса «Элементарные структуры родства». Сколь бы абсурдным ни казалось это сравнение на первый взгляд, его правомерность находит неожиданное подтверждение, если ознакомиться с высказываниями организатора 11 сентября в единственном последовавшем за этими событиями телевизионном интервью с ним 5 февраля 2002 года. На вопрос о своей роли в терактах бен Ладен ответил: «Америка много раз бросалась обвинениями против нас и мусульман всего мира. Утверждения, будто мы совершаем акты терроризма, совершенно безосновательны». Но уточнил: «Если убийство тех, кто убивает наших детей – это терроризм, то да, история тому свидетель: мы террористы». И еще: «Если мы и убиваем королей неверных, вождей крестоносцев и простых неверных, то только в обмен на отнятые ими жизни наших детей. Это дозволено законом Корана и логикой». Журналист решил убедиться, правильно ли он понял: «Вы говорите о своего рода взаимности? Они убивают наших невинных, а мы – их невинных, так?» Бен Ладен: «Мы убиваем их невинных, и, повторяю, право на это дают нам как закон Ислама, так и логика».

Поразительное заявление. Бен Ладен решительно и открыто принимает сторону Леви-Стросса в споре, сформировавшем во Франции науку о человеке. Открыл дискуссию в 1924 году Марсель Мосс в «Очерке о даре», а затем в нее были вовлечены крупнейшие французские интеллектуалы: Клод Леви-Стросс, Пьер Бурдьё, Жак Деррида, Мишель Серр и многие другие. Человеческий закон, по которому обмен требует обоюдности, есть якобы проявление логической – даже механической – необходимости. Надо отдать должное лидеру «Аль-Каиды» за внесение решающего вклада в этот спор. То, что Бурдьё и остальные увидеть не смогли, раскрыл Бен Ладен: такая «логика» есть логика зла, насилия и ресентимента.

Как бы скандально или парадоксально это ни звучало, исламский терроризм является отражением – чудовищным – западного христианства, им же ненавидимого. Это проявляется в его жертвенной риторике, о которой я говорил в предыдущей главе: «логика» заставила исламских камикадзе мстить за жертв Хиросимы. Заодно отметим тот показательный факт, что для обозначения террористов-самоубийц в нашем словаре имеется лишь упомянутое японское слово: корни террористской практики вовсе не в мусульманской религии. Образец задали скорее Запад и Япония, хотя сегодня и кажется, что исламистским группировкам на Ближнем Востоке и в других регионах принадлежат на нее чуть ли не эксклюзивные права.