Знак волшебства

У меня пока ничего не было – ни титула, ни должности, но в связи с предстоящей церемонией я был поставлен примерно в середине толпы феодалов, удивленно поглядывавших на незнакомую фигуру и завистливо – на кошку, отделившуюся в зале от меня. Здесь не надо было объяснять, как выглядит волшебный знак, пусть и без ощущения магии. Обычная кошка и на Кимане не достигает таких размеров.

Периодически у меня возникало ощущение присутствия в раю. И не потому, что пахло амброзией или на душе царило умиротворение. Нет, рай чудился по одной причине – кругом находились дворяне с нимбами святых. Галлюциногенных грибов я не ел, спиртного сегодня не пил, психически здоров. Поэтому, когда первый раз увидел это зрелище, решил, что меня одномоментно шарахнула шиза.

Все оказалось куда проще. В мире, пропитанном магией, все маги в парадной форме носили короны, в соответствии со своим дворянским титулом. И корона эта была не из благородного металла и драгоценностей, а создавалась магами и наполнялась маной в зависимости от магического могущества феодала. Вот поэтому у герцогов с их магическим потенциалом были ярко выраженные нимбы, в которых были хорошо видны искры золотистого света – признаки высших жрецов и прорицателей Солнцеликого, графы имели узкие круги света, а бароны – неширокие полоски. Породистая мелочь щеголяла едва видными белыми клинышками, больше похожими на седину, но находящихся над прической. Короны простых дворян можно было увидеть только при исследовании родословной, когда для доказательства благородного происхождения проходил магический спектральный анализ.

От изучения кадрового потенциала меня прервало появление королевской семьи. И действительно, все феодалы были на месте, не доставало только правителей. Из опыта прочтения исторической литературы я был уверен, что королевская пара придет последней. Пришли-то они пришли, достаточно эффективно, под фанфары, но только король и королева. Их короны были королевскими! Это были даже не нимбы, а сложные фигуры, по которым перетекала мана.

Я едва не спросил у соседа, какого-то барона, спесиво на меня поглядывающего, где же Элоиза, но тут фанфары запели снова и вошла наследная принцесса, которую сопровождала небольшая свита. Кто тут у них правитель?

Свита расположилась за троном, только молодой человек прошел следом и сел на стульчик у ее ног. Жених принцессы барон Туанийский, – пояснил Хенрих.

После вчерашней оговорки короля о женихе принцессы я спросил – просто так, из любопытства, откуда он взялся и интересовался ли кто мнением принцессы.

Хенрих, которому я задал вопрос, гордо поднял голову, приосанился и начал рассказывать. Жениха принцессы выбирает сама принцесса, но не абы как, а выбирается молодой человек приятной внешности и, самое главное, с наибольшим среди сверстников потенциалом. Нынешний жених, правда, магически был не очень силен, но выбирать не приходилось. Предполагалось, что будущий наследник сохранит уровень маны Элоизы.

Чудно!

Совет начался. Я повернулся в сторону короля, но заговорил не Динмар ХХ, а Элоиза. Холодным и каменным голосом она объявила о начале работы Большого Коронного Совета Майдорского королевства. Из-за ее трона, на котором могли усесться трое-четверо, вышел человек с небольшой короной на голове и пустился в какие-то подсчеты. Это оказался королевский казначей – средневековый аналог министра финансов. Мне стало скучно при перечисление курсов майдорского золотого и грумантских золотых львов, доходов и расходов королевства. В отличие от меня, остальные присутствующие слушали внимательно и оживленно комментировали слова казначея. Позже я узнал, что все дворяне, являвшиеся, как правило, магами на королевской службе, перманентно служили государству, даже когда они официально были в отставке. И в силу этого, они так же постоянно получали государственное жалованье, практически превратившееся в денежную ренту. От благосостояния государственных финансов напрямую зависел один из существенных источников их дохода. А иногда и единственный.

После оглашения данных казначеем, Большой Коронный Совет принял какое-то решение, по моему разумению из разряда «выслушали и забыли».

Затем бразды правления вновь взяла в свои руки Элоиза. Принцесса наехала на одного из баронов, в чем-то провинившегося. Мне, жителю другого мира, совсем не магического, было трудно судить об уровне вины, но, похоже, он обвинялся в использовании служебного магического положения в личных целях. Я поежился. Элоиза выглядела как терминатор на работе и определение «первой красавицы в королевстве» было бы сейчас несколько неестественным в применении к этому строгому судье. В конце своего судебного доследования принцесса объявила о своем решении, которое прозвучало в моем понимании очень странно, типа «казнить, посмертно помиловать». Барон упал в обморок и я понял, что юмором здесь не пахло.