Жил на границе с Лаконикой человек, во всех отношениях достойный Эллады и пользовавшийся огромным почетом, так как победил в четвертую олимпиаду и прославил победой Мессению. Звали его Полихар. У него было стадо коров и мало земли. А через пограничную реку жил спартанец Эвайфп, имевший свободные пастбища. Полихар предложил: пусти коров на выгоны, молоко бери себе, а приплод будем делить пополам. Эвайфи согласился, но, будучи человеком корыстным, подлым и бесчестным, спустя некоторое время продал проходившим скототорговцам стадо и заодно пастухов, как ненужных свидетелей. Полихару же сказал, что коров угнали морские разбойники. Но рано-поздно обман раскрылся благодаря бежавшему от торговцев пастуху, и Эвайфн, испросив на коленях прощения, обещал вернуть деньги немедленно. Полихар послал с ним сына за деньгами. Но, видно, Эвайфн успел потратить их или пустил на подкуп царей в Спарте, полагая получить взамен защиту, ибо решился на самый подлый поступок: в пути он убил сына Полихара. И никто из богов не заступился за невинного. Узнав о случившемся, Полихар прибежал в Спарту требовать суда над Эвайфпом. Но цари и геронты отвечали ему молчанием. Они верно рассчитали: ведь встань на защиту Полихара цари и архонты Мессении, спартанцы вытащили бы из могилы на свет своего Телекла. Тогда несчастный отец потерял контроль над поступками и в одиночку устроил криптии: он переходил границу и убивал первого встречного спартанца. В скором времени дело его приняло такой размах, что спартанцы боялись высунуть нос из дома, а в Мессению прибыло посольство и потребовало выдачи Полихара как преступника. Сами спартанцы и теперь не отрицают, что именно так было дело. Правда, со свойственной им лживостью они утверждают, будто бы Эвайфн продал только часть стада и Полихар потребовал разбора дела в Мессении, а геронты предложили ему явиться в Спарту якобы для установления истины, но Полихар отказался, так как и за собой чувствовал какие-то грехи. Они заврались до того, что будто бы послали в искупление сына Эвайфна Полихару, а тот его убил и, не угомонившись на этом, стал повсюду вредить спартанцам.
Нашей страной тогда управляли два царя, родные братья Антиох и Андрокл. Мнения их о судьбе Полихара единого не было: Андрокл предлагал выдать его и не провоцировать лакедемонян на войну, Антиох же перечислял пытки, которыми спартанцы будут мучить Полихара на глазах Эвайфна, говорил, что мстят ему за победу на олимпийских играх над лакедемонянами, хотя разводил коров, а они с утра да вечера тренировались. Мнение народа тоже разошлось и, в конце концов, распаленный спором люд взялся за мечи и кинжалы. Сторонники Андрокла были убиты, погиб и он сам, а его дочь с малолетними детьми бежала в Лакедемон. Не вынеся горя междоусобицы, скоро сошел в могилу и Антиох. Царем стал его сын Эвфай. Тогда спартанцы на тайных сходках (они обожают устраивать тайны из чего угодно) поклялись друг другу, что ни сроки войны, ни бедствия, которые их, возможно, ожидают, не заставят их смириться со свободной Мессенией и, не известив даже через глашатая о начале войны, ночью напали на пограничный город Амфею, руководимые Алкамеиом, сыном злополучного Телекла. Нападение было неожиданным и предательским, когда ворота города были открыты, а стража беззаботно спала дома. Одних спартанцы убивали в постелях, других резали на улицах, бежавших к алтарям и отдавших себя под защиту богов они, в нарушение всех общеэллинских законов, тоже убивали. И лишь единицы смогли вырваться и разнести весть о взятии Амфеи. Тотчас мессенский народ сбежался в Стениклар, и Энфай приказал наперед всем даже спать с оружием, а потом распустил, обязав явиться по первому требованию.
Спартанцы же, увидев, что мессеняне не стремятся закончить дело одной битвой из опасения в недостатке сил и военной выучке, стали делать набеги на Мессению: угонять стада и отбирать хлеб, но плодовых деревьев они не рубили и усадьбы не разрушали, как это водится на войне, ибо уже считали эту землю своей собственной. Через три года по взятии Амфеи гнев мессенцев достиг высшей точки, и Энфай понял, что народ готов к битве. Он объявил поход и выступил с войском. Навстречу двинулись спартанцы.