Знак зодиака

Центры Зодиакального Общества внушали ужас простым людям и были средоточием покоя для магов – служителей и служительниц "живой реки", таинственной силы – энергии? доброй воли? – мира. Крупные Центры делились на две части: служебную и внутреннюю. К первой относилась комната для личной подачи жалоб и донесений и залы суда, вторая всегда превосходила первую по размерам и зачастую включала огромное количество помещений. Это были библиотеки и ряды жилых комнат, это были хранилища артефактов, просторные обеденные залы и огромные свободные тренировочные помещения. Существовали также закрытые залы собраний, камеры для особых заключенных и личные комнаты главы, находившиеся в подземной части Цетра, о которой мало кто знал. Зачастую служебная и внутренняя часть находились в разных частях города: служебная – как и положено, в самом центре, а внутренняя – на окраине или даже на некотором отдалении от города. Таким образом был построен Центр Хайноса, одного из крупных городов Четвертого мира.

Лэунд вышел в один из надземных залов Хайносского Центра Зодиакального Общества. "Небесный зал" – так он назывался. Пол белого мрамора, со вставками ляпис-лазури, был влажным после недавней уборки, и прозрачные лужи искрились золотистыми бликами, ловя свет, проливавшийся из огромных открытых окон. Сам зал был круглым, тринадцать лазуритовых колонн по его периметру устремлялись в белоснежный куполообразный потолок. Наполненное светом, бело-синее, это место создавало ощущение свободного полета в небесах у всякого входящего сюда. Впечатление усиливалось тем, что в окна были вставлены не крашеные, но прозрачные, словно чистейший лед, кусочки обыкновенного стекла. Бесцветные витражи искрящимися паутинками ловили солнечные блики, сияли розовым на рассвете и алым на закате. Сейчас же они не мешали дневному свету свободно падать в помещение, искрясь в прозрачной воде и рассеиваясь в холодном воздухе. Обычно по подобному образцу строили залы храмов, тем удивительнее было увидеть нечто похожее в Центре.

Лэунд наступил ботинком в лужу, поймав взглядом мелькнувшее отражение, тотчас изошедшееся рябью, и пересек зал, поднимая невесомую пыль золотистых брызг. Он прошел к одной из скамеек, обитых бледно-синей тканью, и уселся, сгрузив на край книги. Вообще-то Небесный зал являлся излюбленным местом отдыха у магов, но теперь Центр пустовал – слишком многие разъехались выполнять поручения – и потому здесь тоже было безлюдно. Лэунд разложил на коленях один из фолиантов, потрепанный и громоздкий, открыл на первой странице и, пробежавшись взглядом по линейкам мелких букв, понял, что читать больше не может. Он отрешенно посмотрел вдаль. В окне были видны лишь небо и солнце – Хайносский Центр располагался на холме – да бегущие облака, да ласточки, рассекавшие небо быстрыми черными стрелами.

Лэунд провел здесь почти шесть лет, и уже около пяти не видел своего учителя. Сэвезмунт привез его сюда, в огромный, как ему тогда казалось, Хайнос, из маленькой деревеньки на границе Первого и Второго миров, объявил мальчишку во всеуслышание своим учеником, помог ему кое-как освоиться и исчез. Оставив Лэунда наедине с плохо выученным четвертым языком, вредными младшими учениками, заносчивыми старшими и отстраненными магами, не проявлявшими к нему никакого интереса. Иногда Лэунду приходили письма от учителя, в основном путанные, с подробным описанием погоды и качества местных вин. Иногда к описаниям погоды прилагались перечни книг, которые Лэунду следовало прочесть. Рекомендованные книги юноша сперва читал охотно и с интересом, но потом заскучал, не видя возможности практически применить свои знания, и списки непрочитанного все ширились и ширились, как разрасталась его тоска.

С тоской Лэунд состоял в особых отношениях. Это чувство невозможно было назвать по-настоящему болезненным или хоть сколько-нибудь сильным, и в этом таилась его опасность. Больше всего оно походило на тонкий слой пыли, медленно затягивающий книжные полки, когда их долго не протирают. Слабое, бесцветное, поначалу совсем незаметное, оно ощущалось как отсутствие всякого движения, как вокруг, так и внутри – движения мысли, чувства или действия. Стены Центра, улицы Хайноса, обычные люди, маги – все казалось какими-то замыленными, однотипными декорациями, которые спустя шесть лет совсем надоели. Он не получал ответа на письма от своей семьи, не видел учителя, а остальные маги в большинстве своем практически им не интересовались. Сначала всеобщее безразличие подавляло Лэунда, доводя до плача и крика, но затем он привык и решил, что лучший способ взаимодействия с плюнувшим на него миром – плюнуть в ответ на мир.