Знахарка

- Выходите! - Грозный приказ прогремел рвано, гулко, отчего и Зара, и Крайя встрепенулись. А в избе еще горше заходили половицы, потревоженные незванным гостем, да протяжнее заскрипели старые щели.

Девка снова принялась хныкать, да только Крайя не позволила ей этого:

- Не вой! - Обругала она ту на ухо и подкрепила ругань болезненным тычком под ребра. - Ишь, чего! Вздумаешь выть да слабость казать - так сразу отдавай силу ведьмаку. Иль терпи, пока терпится. Моя Ярка нутром мощным была!

Старая знахарка и сама поморщилась, говоря это все девке молодой. Понимала ведь, как обидит дуреху. Да вот только и выбора-то у них не оставалось. Коль сам Ворожебник миловал их визитом, то, видать, дело важное вершится. А посему и испортить его слезами бабьими нельзя.

Зара мгновенно остановилась. Глянула только обиженно на Крайю, да собралась вся. Лицом окаменела. И запахнулась плотнее в тулуп, через порог избы переступая.

И вокруг нее ветер взвыл, подхватил что слезы, не пролитые, на подол, что дыханье теплое. Да и унес подальше от этого места.

Зара почти не видала, куда волочат ее руки сильные, да и не противилась она силе людской. Значит, Яра сильнее нее будет? Значит, снова ей в укор ставят, что-де хуже она молодой знахарки?

И Зарина выше подняла голову, позволяя усадить себя в низкую повозку, стены которой были выполнены прутьями железными, что в клеть слагались.

Уже позже, трясясь посеред повозки наравне со старой знахаркой, она слушала выкрикиваемые в спину проклятья людей, подле которых прошло ее детство. Вот дядька Тихомир, что жил всего через одну избу от них. Его широкое лицо всегда улыбалось, когда видел он Зару. И пуховые усы расползались в улыбке той от уха до уха. Да и дружили они семьями, что тут таить. Помнится, шутил как-то Тихон, что сына на Зарке оженит. А теперь вот...

Проклятье выплевывает, словно бы ведьма она, да знаком себя святым озаряет - знать, в защиту от нее, проклятой. А она что? Все та же Заринка, что и прежде. Не поменялось-то в ней ничего.

А тетка-то Люда что? Эта тоже всегда казалась своею. Казалась, знать, только. Поди ж ты, многое людям кажется...

В спину Заре полетел увесистый снежный слепок - то, видно, дети баловались, обрадованные вседозволенностью старших. И боли-то с того снежка ни на грош. Помнится, купеческая дочка любила забавляться со снегом, особенно, когда первый он, когда в радость. И, коль в спину прилетал увесистый ком, не обижалась. Да только теперь вот...

Зарина едва подавила жгучую слезу, готовую сорваться с ресниц. И почувствовала, как тяжелая рука знахарки опустилась на ее ладонь:

- Не горюй, дитя, по дуру то они. Не подумав. Люди вообще дурные по природе своей. Один бросил проклятье - и все за ним, не понимая, что шлют его не только обидчику - самому себе. Да разве ж задумаются над тем, когда злоба душу травит? - Крайя тяжко вздохнула. - Так все Ярка жила. Боялась головы высоко поднять. Озиралась наокол. И в чем повинна была девка?

Знахарка замолчала, а Заре впервые подумалось: и взаправду, чем? Не она ж себя по-за шлюбом родила. Не она порушила святые заветы о чистоте девки. Тогда за что?

И хоть девке по-прежнему было тяжко думать про Ярославу, но впервые всколыхнулось в ее душе... разумение?

Всколыхнулось громким раскатом - да и озарило Зарину: ни за что она молодую знахарку не любила. Не виновна та ни в грехах мамки, ни в любви Свята. Да и грех ли - родить дитя? Не больший грех был бы отнести его к старой знахарке, да выплюнуть комком кровавым, а потом под венец пойти, словно бы и не случилось ничего?

И Заринка устыдилась. Мыслям дурным, что жили в ней до этого. А еще больше тому, что осознание дурноты своей пришло лишь тогда, когда и ее - невинную - проклинать стали.

Слышащая уткнулась лбом в теплый тулуп старой знахарки и - впервые за долгое время заточения - позволила себе уснуть.

***

С тех пор, как колеса под ней заскрипели, Зара насчитала несколько годин.

Она все терла ладони о меховой тулуп, пытаясь очистить их, словно бы черная метка, что расползлась по ладони живым чернильным пятном, могла уйти.

Пальцы вот покрылись кровавыми мозолями, а там Зарка почуяла, как старая Крайя легонько касается свежих ран и тихим нашептом говорит:

- Успокойся, Зарина. Да слабости своей не показывай. Помни, что барин за тобой следит, - и она отвернулась от девки, словно бы сказала той сущую глупость.

А Заринка и взаправду обернулась исподтишка на барина. Уперлась взором во внимательные очи того, да отвернулась как ошпаренная. Знать, старая знахарка права была.

И Зара втянула голову, потому как путь их, пролегавший сквозь Пыльный Тракт, лежал мимо знакомых деревень. И, коль раньше девка езжала по дороге той барынею - в санях дорогих, батьковых, да в тулупчике легком, лисьем, то нынче везли ее с проклятьями.

И за что?

Слезы снова навернулись на глаза, только Заринка запретила себе плакать. Уж как и впрям барин за нею следит, то не станет она радовать его слезами своими.