Знахарка

И все ж, есть самой в тот день ей запретили. Она бы запротивилась, коль не приятное чувство защищенности да силы, исходившие от мужа. Ярослава уж и не помнила, когда за ней так ходили. Разве что в детстве... А уж потом - это она всех выхаживала, травяными отварами потчуя. И не знала, что такое ж добро может к ней вернуться...

Заячья похлебка была вкусной. Свежей, духмяной. И ворожея довольно закрывала глаза, когда ароматное варево касалось губ. А ведь соли степняк не пожалел, хоть она и была на исходе...

Знать, взаправду воины с раскосыми глазами были ей благодарны за ту ночь. И Дар не лгал, когда говорил об этом. А Ярославе все не верилось. В родном селе-то ее бы уже давно ведьмой прокляли, а тут...

- У нас таких, как ты, бахсами кличут. Людьми силы. Шаманами. Они - избранные самой Степью, богами древними.

Дар осторожно убирает прядь темных волос, что у самых губ ворожеи, и нежно продолжает:

- Люди силы - сокровища. И каждый степняк склонит голову перед бахсом. Вот теперь и перед тобой. Ты сама заслужила тот почет, ворожея...

Дар еще долго уговаривал Ярославу, однако ж той все не верилось. Пока она не увидела воочию.

На исходе второго дня, когда костры в лагере догорали, а похлебки были съедены, Ярослава почувствовала, что сможет идти. Она допила травяной взвар, на меду настоянный, и осторожно привстала на шкурах.

Шатер был пуст - знать, Дар снова пошел с воинами на разведку. И если так, то у нее будет шанс вдохнуть свежего воздуха.

Ярослава осторожно встала на ноги. Слабость давала о себе знать, да только и дальше лежать на мягких шкурах нельзя. Тулуп по-за тяжестью казался неподъемным, однако Яра тут же напомнила себе, как тянула вьюжной ночью степного воина. Знать, его тяжесть была в разы больше. А тогда и сейчас ей справиться.

На лбу появилась крупная испарина, и ворожея смахнула ее рукой.

"Всего несколько шагов по лагерю", - проговорила она про себя.

Подол шатра раскрылся легко, выпустив молодую знахарку до чистого свежего воздуха. И горсть снежинок тут же обрушились ей на платок. Колючие, а Ярославе вот хорошо.

Радостно.

И она сделала шаг. Затем другой, третий.

Поначалу ей не глянулось ничего, а потом...

Воины, что сидели у костров, поднимались при ее приближении и низко кланялись. И отовсюду слышалось:

- Бахса...

А Ярослава отвечала поклоном на поклон. Низко, до земли склонялась она, пока не уразумела: силы вновь оставили ее. Словно бы споткнулась молодая ворожея, потеряла равновесие, и в ту же минуту ее подхватили в тепло объятий. И наговором у самого уха:

- Я же запретил ходить...

Брови сведены, словно бы хмурится. А в глазах - нежность. И улыбка, что касается уголков губ.

Дар не сердился. Делал вид, что зол, но все в нем было лишь испугом, тревогой. И Ярослава пробежала тонкими пальцами по небритой щеке:

- Все хорошо, милый. Со мной. И с малечей. С нами.

И Дар улыбнулся ей взаправду. Широко-широко. А воины степные опустили глаза, когда Ашан-Волк уносил свою женщину обратно в спасительное тепло шатра...

Ночью ее муж впервые был с нею до самого рассвета, а наутро лагерь снялся с места.

Степняки шли долго, медленно. Земли Лесного народа мало-помалу заканчивались, сменяясь редкими перелесками, а то и вовсе землей без растительности.

Чем ближе к Копям, тем более соленой становилась земля. Не хотела принимать она зелень лесную, оттого и голой казалась, безжизненной. Вот только на много миль вокруг люди знали: жизнь кипит не на самой земле, а под нею.

Здесь, на границе земель, степные воины были особенно осторожны. Лишенные укрытия вековых стволов, они, словно жук на ладони, ползли ко входу в другое Княжество, о котором до этого и слыхали всего-то в старых легендах. Да и легенды те приходили в Степь нечасто.

О Соляных Копях по-за Землею Лесов говорили мало. И все больше шептались, обращая в небылицы те крохи истины, что долетали до Южных Земель.

Вели сказы, будто под землей стоял Город славный - Соляной, что подобен Каменному. И все в городе том белым бело от соли. Говаривали даже, будто место то ушло корнями так глубоко, что даже сам Князь не ведал подземелий его.

Про Зал Соляной вспоминали. И Трон его, Велерадом Великим занимаемый. А сколько зим Князю было, никто не ведал. Потому как легенды, долетавшие до Степной Земли, сказывали лишь о нем, не зная других государей. И тогда получалось, что жил он несколько веков, а в такое Дар не верил. Как и во многое другое, о чем баяли легенды.

А, значит, и выход один - проверить все самому. Уж глаза не солгут. Да и чутье проклятое не обманет, хоть и слабело оно день ото дня рядом с ворожеей, целившей его.

Но время еще было, и Дар упорно вел конницу вглубь пустынной земли, под которой, словно бы муравейник, кишел Град великий.