Знаки и знамения

– Ты злишься на Раду, потому что он не позволил тебе уйти к целителям? Ты не обязан оставаться в его ковене. Ты можешь его покинуть.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – огрызнулся брат. – Ни один ковен не примет меня без разрешения Раду, и ни один целитель не возьмет на обучение. Они слишком сильно его боятся.

Я нахмурилась:

– Боятся?

Никто не должен бояться верховного жреца, и тем не менее это кое-что объясняло.

– Он спас нас от Селесты, – ответил Кирилл, добавляя к травам масло. – И не устает напоминать об этом. Он уверен, что без него наш народ давно бы вымер. Никто не отваживается выступать против него или сомневаться его решениях.

– Я его не боюсь.

Кирилл жестко рассмеялся:

– Только ему это не говори. Он придумает, как преподать тебе урок. – Пестиком брат растер травы с маслом, и я почувствовала приятный аромат.

– Я нашла первый гобелен, – сказала я, меняя тему. Слова Кирилла я обдумаю позже. – Но прохода за ним не оказалось. Николай меня поймал, а я не хочу вызвать у него подозрения. Как бы мне хотелось рассказать ему, кто я на самом деле. Тебя не мучает совесть из-за того, что Алексей не знает, что ты внук Раду? Они его не любят.

– Его никто не любит, и да, совесть меня мучает. Но я так долго лгал Алексею. – Он смиренно пожал плечами. – Как мне это объяснить? Он намного смелее меня, и он не поймет.

Потому что Кирилл недостаточно ему доверял? Непростая задача, учитывая, с какой легкостью Алексей его бросил.

– А если мы расскажем только Николаю и Алексею? Пока Селеста не узнает…

– Она узнает. – Кирилл растопил пчелиный воск на маленькой плитке и промыл небольшую коричневую баночку. – Не забывай, что цель этой лжи – твоя и наша безопасность. Так что лучше держи рот на замке. До Бельтайна продержишься, а потом мы вернемся в Раску, а эти двое нас забудут.

Но рано или поздно я встречусь с Николаем вновь, и что тогда?

– Осталось еще два других гобелена, – сказала я. – Поищу их, когда буду уверена, что Николай занят другими делами.

– Будь осторожна. – Он вылил жидкий воск к травяной смеси, закрутил крышку на баночке и протянул мне. – Втирай в виски, если боль вернется. Должно помочь.

– Большое спасибо, – откликнулась я. – И спасибо, что рассказал мне о Раду. Я скучала по тебе.

Кирилл печально улыбнулся, но не ответил на мои слова.

Я вышла из лаборатории. По крайней мере, он со мной разговаривал. Нужно просто дать ему время, пусть он сам определит темп, в котором впустит меня в свою жизнь.

На следующий день мы собрались в библиотеке для обсуждения. Селия и я сели за один стол. Ярон прислонился к книжному стеллажу. Магнус и Кайла сидели почти вплотную друг к другу на двух книжных стопках. Сегодня Кайла повязала себе на шею его шарф. Альва склонилась над книгой. Я бросала мрачные взгляды на Николая и Алексея, которые развалились на стульях. Вообще-то я собиралась отправиться на поиски второго гобелена, но куда бы ни пошла, рядом сразу появлялся кто-то из этих двоих. После того как я возмутилась, они послали за мной Ивана в библиотеку, который только виновато пожал плечами, сделав вид, будто ищет книгу. Та плюнула в него, когда он достал ее с полки. Так ему и надо. За последние дни я прочитала столько трактатов, что горели глаза. Нужно еще раз наведаться к Кириллу и попросить у него капли от жжения. Может, он расскажет мне еще что-нибудь? Я почти уверена, что Раду как-то его мучил. Даже мысль об этом приводила меня в ужас. Но если это правда, то я не пущу его обратно в Раску.

Мы уже целый час обсуждали как остановить утечку магии. Я была расстроена, потому что мне до сих пор не удалось поднять тему смерти Софии. Если убийца пытался перенести ее магию, следовало поговорить о том, какое значение это имело для нашей проблемы. В конце концов, проклятие, которое Селеста наложила на стригоев, подействовало похожим образом. Магия была перенесена. Я тихо вздохнула, и Николай взглянул на меня:

– Что такое? Голова болит?

– Нет. Мне все еще кажется, что лучший вариант – найти запертые магические источники. Если бы нам удалось открыть хотя бы один и ответственно использовать его магию. Только для того, чтобы вернуть равновесие в силы народов…

Алексей хмыкнул:

– Стоило остановиться на слове «ответственно», солнышко. Если мы найдем хотя бы один, за него разразится такая война, по сравнению с которой все предыдущие покажутся детскими потасовками. Ни один из народов не упустит шанс заполучить такую власть.

– Не говори за виккан, солнышко, – парировала я. – Мы умеем делиться.

– Да, конечно, мечтай дальше. Тебе, наверно, стоит как-нибудь поговорить с Кириллом о верховном жреце, которого ты возвела на чересчур высокий пьедестал. Он тебе расскажет, как Раду умеет делиться.

Я уже это сделала, но, очевидно, Кирилл ему об этом не говорил. И исходя из того немногого, что узнала от брата, я была вынуждена согласиться с Алексеем. Власть способна развратить кого угодно. И Раду, вероятно, нашел бы массу разумных причин, почему виккане должны иметь особое право на магический источник.