Знакомство с разумной религией Иммануила Канта

Каким же видится философу конец истории? В коротком тексте «Конец всех вещей» Кант продолжает тему своей «Религии» в эсхатологическом будущем. Когда мы следуем переходу от времени к вечности, как это делает разум в отношении морали, – тогда мы приступаем к концу всех вещей как временных существ и как объектов возможного опыта; такой конец, однако, в моральном порядке концов, в то же время становится началом продления тех же существ как сверх-чувственных, которые, как следствие, не подлежат условиям времени; так, длительность и её состояние не будут иметь никакого значения кроме как морали, делает предположение философ. (Religion 195) Последний день, однако, всё ещё принадлежит времени, замечает Кант, поскольку нечто важное происходит в этот день. Это судный день; так, присуждение благословения или проклятия мировым судьёй есть реальный конец всех вещей во времени, и в то же время начало (благословенной или проклятой) вечности, в которой участь, выпавшая каждому, остаётся справедливой как и в момент её провозглашения. Согласно Канту, последний день содержит в себе одновременно последний суд. Поскольку идея конца всех вещей имеет своим началом размышления не о физическом, но скорее о моральном прошествии вещей в мире и обусловлена единственно этим, – последовательное представление этих последних вещей, которые предполагаются совершиться после последнего дня, следует понимать только как имеющих смысл в отношении морали и её следствий, которые иначе теоретически немыслимы для нас, объясняет философ. (Religion 196) Мы видим перед собой сейчас ничего, что могло бы научить нас о нашей судьбе в будущем мире, кроме суда над нашей совестью, – что наше нынешнее моральное состояние, насколько мы можем судить о нём, с принципами, которые мы нашли как правящие наши действия в течение нашей жизни (добрые или злые), будет иметь продолжение после смерти; к тому же мы не имеем ни малейшего основания предполагать, что они изменят это будущее. Мудро действовать так, предлагает философ, как будто иная жизнь – и моральное состояние, в котором мы завершаем эту жизнь – не подлежит изменению. Но почему же человеческие существа ожидают конца мира? – задаётся вопросом Кант. Разум говорит, что продолжительность мира имеет смысл лишь настолько, насколько разумные существа в нём могут подтвердить конечную цель своего существования; но если этого не предполагается достичь, тогда само создание мира оказывается бессмысленным, как игра без определённого окончания, не позволяющая осмыслить никакой рациональной цели, объясняет философ. (Religion 198)

Универсальная концепция конца всех вещей представляется Канту как чистое поле, являющееся продуктом нашего разума, и философ предлагает разделить его, чтобы классифицировать то, что находится на нём, в соответствии с нашей способностью рассуждения. Он предлагает провести с этой целью три разделения: (1) естественный конец всех вещей согласно моральному порядку божественной мудрости, который мы в практической предрасположенности можем вполне понять как следствие; (2) сверх-естественный, или мистический конец в порядке целесообразных причин, которые нам совершенно непонятны; (3) противоестественный, или порочный конец вещей, который исходит от нас самих, когда мы понимаем превратно последний конец. (Religion 200)