Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

Бурное развитие театра в конце XVI века давало возможность в случае успеха заработать действительно большие деньги, а потому провинциальные сапожники и плотники, уставшие от тяжелого труда в попытках добыть лишний пенни, от долгов и жизненной безысходности шли в актеры, а сельские учителя пополняли ряды начинающих драматургов. Молодой каменщик из Вестминстера Бен Джонсон некоторое время как актер гастролирует с бродячими труппами, а потом оказывается в Лондоне, где дебютирует в качестве соавтора злосчастного «Собачьего острова». То, что Джонсон не побежал из Лондона после грандиозного скандала, которым обернулась премьера, кое-что говорит о его характере; еще больше штрихов к его характеристическому портрету добавляет тот факт, что, отсидев полгода за участие в сочинении «Собачьего острова», Джонсон не оставляет выбранного направления творчества и продолжает писать сатирические комедии — путь, на котором практически невозможно обойтись без опасных скандальных стычек.

Успех к Джонсону пришел в 1598 году с комедией «Всяк в своем нраве»[139], изображавшей нравы современного Лондона. Одну из ролей в этой постановке играл Уильям Шекспир. В том же году Джонсон снова попадает в тюрьму с реальной перспективой отправиться на виселицу: для постановки «Всяк в своем нраве» Джонсон перешел в труппу лорда-камергера, и оскорбленный этим бывший коллега из другой труппы, актер Габриэль Спенсер, вызвал Джонсона на дуэль. Несмотря на то, что Спенсер считался опытным фехтовальщиком, и его шпага была длиннее, чем клинок Джонсона, противостоять имеющему реальный боевой опыт бывшему солдату актер не смог. Бен Джонсон заколол его так же, как некогда убил на поединке испанского пехотинца. Его арестовали, конфисковали имущество для компенсации ущерба семье погибшего, и хотя виселицы удалось избежать, наградили клеймом в виде буквы «Т» на правой руке — так метили несостоявшихся висельников.

Бен Джонсон стал не только известным драматургом, но и своеобразным культурным явлением своего времени. Он не был разрушителем и бунтарем, как Марло, но из-за прямоты и принципиальности своих сатирических комедий не раз и не два чудом избегал тюрьмы. Самоучка, едва окончивший провинциальную школу, Джонсон тем не менее получил почетное звание магистра искусств двух английских университетов. Постоянный критик аристократических нравов, он пользовался покровительством короля Якова I, постоянно писал на заказ так называемые «маски» — комедии для придворных постановок и был первым английским поэтом, получившим королевскую пенсию в знак признания заслуг перед короной.

Отдельного упоминания заслуживает непростая дружба Джонсона и Шекспира. Джонсон, как любой не получивший системного образования самоучка, был педантом и буквалистом и постоянно критиковал Шекспира за исторические неточности, стилистическую небрежность, не вполне точное следование классическим канонам драматических жанров, едва ли не за художественную халтуру. Вместе с тем Джонсон признавал и талант, и огромное значение Шекспира не только для английской драматургии, но и для всей мировой литературы. В предисловии к первому посмертному собранию сочинений своего великого современника Джонсон написал: «Он не принадлежал эпохе, он — на все времена».

В отличие от Сервантеса, о котором Испания не вспоминала почти двести лет после его смерти, Уильям Шекспир, при жизни признанный звездой, владыкой сцены и гением, так и ушел в этом статусе в вечность. Масштаб личности породил большое количество противоречивых воспоминаний современников, особенно из числа действительных или мнимых земляков и соседей, наперебой стремившихся рассказать о том, что знали великого драматурга, когда тот был еще вот таким маленьким. Судите сами: некий Джон Обри, составитель биографии Шекспира второй половины XVII века, писал: «Его отец был мясником, и мне говорили некоторые из их соседей, что, будучи еще мальчиком, он занимался ремеслом своего отца; когда надо было заколоть теленка, то, приступая к этому, он произносил речь в торжественном стиле…».

Разумеется, как еще мог убивать телят будущий автор «Гамлета» и «Короля Лира»!

^{Работы Бенджамина Джонсона. Лондон, 1640 г.}

А другой мемуарист, Томас Плюм, буквально по горячим следам записал со слов соседей: «Он был сын перчаточника. Сэр Джон Меннис однажды видел его отца в старости в его лавке, то был веселый, краснощекий старик, и он сказал: „Уилл был добрый, честный малый и всегда любил шутить со мною“».