Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

Эней рассказывает, как той же ночью во сне ему явился дух Гектора, — предупредить об опасности и побудить к побегу, чтобы найти «новые стены» для троянских пенатов, богов домашнего очага. Проснувшись, Эней видит Трою в огне, уличные бои и штурмовые отряды врага, входящие в открытые городские ворота. Вергилий ведет нас по объятым сражением и пламенем улицам: вот за волосы волокут плененную Кассандру, вот рухнули двери осажденного дворца Приама, а вот и сам старый царь погибает, тщетно пытаясь противостоять с оружием в руках разъяренным ахейцам. Эней и сам собирается броситься в бой, чтобы разделить судьбу родного города, но видит знамение: голову его маленького сына Юла вдруг окружает сияние — еще бы, ведь ему предназначено стать прародителем рода Юлиев и самого сиятельного Августа Октавиана! Эней немедленно берет сына за руку, сажает старика-отца себе на плечи и бежит прочь из города, с толпой беженцев устремляясь к кораблям так стремительно, что теряет по дороге жену Креусу.

Третья книга рассказывает о морских странствиях Энея с товарищами по хорошо знакомому читателям мифологическому ландшафту: он сражается с фантастическими существами — здесь это гарпии, проводит корабль между Харибдой и Сциллой, встречает одного из спутников Одиссея, отставшего от своих, и видит издали ослепленного Полифема.

Отдав таким образом должное «Одиссее», Вергилий возвращается к основной линии повествования. Эней вступает с Дидоной в тайную связь: чрезвычайно романтическим образом, уединившись во время охоты в пещере, за пологом радужных струй обрушившегося дождя. Но счастье было недолгим: Меркурий-Гермес строго напоминает Энею, что он спасся из пылающей Трои не затем, чтобы утешаться с карфагенской царицей, а для основания великой нации. Эней начинает готовиться к отплытию и не скрывает это от Дидоны. Она обрушивает на неверного любовника потоки страстных упреков и горьких проклятий, после чего замышляет ритуальное самоубийство: на огромный погребальный костер сложена одежда Энея, его меч и восковое изображение, произнесены клятвы Гекате, Эребу и Хаосу, совершены колдовские обряды; утром, когда вероломный Эней отплывает от гавани Карфагена, Дидона проклинает его, предвещая страшные войны между Римом и Карфагеном, восходит на погребальный костер и пронзает себе грудь мечом.

Эней прибывает на Сицилию, где устраивает спортивные игры в честь своего умершего по дороге отца Анхиза — совсем как Ахилл устраивал состязания в память о Патрокле. Здесь троянские женщины, предельно уставшие от бесконечных скитаний, едва не спалили все корабли, но были остановлены юным Юлом. Странники достигают побережья Италии и высаживаются в Кумах, небольшом местечке рядом с Неаполем. Отсюда Эней, по совету прорицательницы-сивиллы, точь-в-точь, как и Одиссей, отправляется в царство Аида; сивилла особенно отмечает, что совершить такое путешествие под силу только особым любимцам богов. Подобно Одиссею, Эней встречает души погибших товарищей, легендарных героев и несчастной Дидоны.

^{Поединок между Даретом и Энтеллом. Отрывок из «Энеиды» Вергилия. Книга 5, строки 362–484. Мозаика 175–200 гг.}

Надо заметить, что, в отличие от «Одиссеи», описание мрачных глубин обители мертвых у Вергилия куда более обстоятельное и отличается в некоторых важных деталях. Во-первых, тут достаточно места отведено мучениям, словно предвосхищающим картины христианского ада:

«Кносский судья Радамант суровой правит державой;
Всех он казнит, заставляет он всех в преступленьях сознаться,
Тайно содеянных там, наверху, где злодеи напрасно
Рады тому, что придет лишь по смерти срок искупленья.
Мстительным гневом полна, Тизифона с насмешкою злобной
Хлещет виновных бичом, и подносит левой рукою
Гнусных гадов к лицу, и свирепых сестер созывает…».

Или: