Знание и окраины империи. Казахские посредники и российское управление в степи, 1731–1917

С одной стороны, как верно отмечает П. Роттиер, Щербина «считал оседлость кочевников благом», и в опубликованных экспедицией 13 томах четко прослеживается сочувственное отношение к переселению [Rottier 2003: 70]. Краткие исторические очерки каждой из степных областей написаны Щербиной с эволюционистских, даже телеологических позиций: в них повествуется о беспокойной «эпохе набегов и грубого захвата со стороны сильных соседей», длившейся до 1868 года, до введения «нового Степного положения», когда все управление краем перешло «в руки русских администраторов», старый феодальный уклад был разрушен и в жизни степных областей наступил «новый период» [МпКЗ, 3: 91, 93]. В подавляющем большинстве случаев Щербина положительно оценивал эти изменения, последняя фаза которых предусматривала присутствие русских поселенцев. Эта эволюция, в свою очередь, сложно переплеталась с представлениями о цивилизационной иерархии. Уверенность в неизбежном триумфе оседлости сочеталась с пропагандой последней как более высокоорганизованного образа жизни; Щербина и его соавторы соглашались, что кочевое скотоводство было обречено, так как имело целый ряд существенных недостатков по сравнению с оседлым земледелием. Рисуя яркую картину жизни среди кочевых и полуоседлых скотоводов, они возлагали на земледельческое будущее больше надежд. Автор одного из приложений изобразил гигиенические условия казахских зимовий достаточно отталкивающими, чтобы оправдать отнесение их обитателей к «полудикарям»: «Белье большею частью не моется и не переменяется; маленькие дети выглядят какими-то полураздетыми оборвышами, особенно не презентабелен костюм у женщин: летние полуплатья-полурубахи донельзя грязны» [МпКЗ, 1: 71–72]. Хозяйство казахов, основанное на скотоводстве, изображалось таким же беспорядочным и нуждающимся в улучшении; тощий скот был не пригоден для требований рынка из-за легендарной лени кочевников и нежелания пользоваться чем-либо сверх того готового, что им предоставляла естественная среда[414]. Русские поселенцы, напротив, принесли в явно отсталый регион полезные технологии: неорошаемое (богарное) земледелие, глубокую вспашку и защиту от ненастной погоды, а также образцовую трудовую этику [МпКЗ, 9:68; 1:139] (ср. [Adas 1989]). В общем, как выразился Ф. А. Щербина, описывая поселки колонистов в Кустанайском уезде, «[поселенец] несет с собой в степи культуру, труд, знания, новые формы хозяйства, более широкий поток производства» [МпКЗ, 5: IV]. Задачей Щербины было найти подходящие земли для поселенцев, но помимо этого он также привел веские доводы в пользу массового переселения крестьян в степные губернии.