Знание-сила, 2006 № 10 (952)

Смерть на войне, хотя и преждевременна, оправдывается традиционной культурой только в том случае, если умерший успел подготовиться к смерти и умер в честном поединке. Смерть на такой массовой войне, какой были Первая и Вторая мировые, "неправильна" по определению. В отличие от прежних войн, войны XIX и XX веков резко поменяли свой характер, став "общенациональными" — то есть массовыми. Тогда, как пишет американский историк Дж. Моссе, впервые стали появляться военные мемориалы современного типа. Никто из солдат массовых войн не гибнет в "честном поединке". Собственно, понятия "честный поединок" вообще больше не существует: смерть приходит всегда неожиданно, и поэтому гибель в массовой войне — это всегда бесславная смерть. В этом смысле посмертные награды, песни и памятники, создаваемые в память о погибших, — по сути своей, компенсация этой бесславности.

Существует "народная" история Брестского мемориала, в соответствии с которой скульптура "Мужество" первоначально обладала другими частями, кроме вмурованной в стену головы, но при транспортировке не доехала из Ленинграда до места установки. Так или иначе, мотив "неправильно умершего" (и поэтому, быть может, опасного, склонного к отмщению) человека возникает в мемориалах как бы случайно и уж наверняка бессознательно. Пользуясь психоаналитической терминологией, этот мотив можно назвать "коллективным бессознательным" европейской культуры. Параллельно со строительством мемориалов создавалась и система архаических по своему содержанию ритуалов. Эта архаическая ритуальность сочетается с совершенно не архаической по стилистике, а, наоборот, модернистской изобразительной манерой (она же была характерна для искусства фашистской Германии).

Сегодня и эта манера, и смыслы, транслируемые мемориалами, более не актуальны. Наступила новая историческая эпоха и идут новые войны. Новые памятники Великой Отечественной ориентируются теперь на документальность и фотографичность изображения. А новые войны, в которых принимали участие советские и российские солдаты после 1945 года, породили собственный, канон.

В связи со старыми памятниками актуальным остается вопрос об их функции сегодня. При потере идеологической составляющей (когда парадигма создания уже не совпадает с парадигмой восприятия) они являются скорее образами советского искусства и советской пропаганды, чем фиксацией истории войны (сам художественный язык этих скульптурных текстов, их искусственность становится их основным посланием сегодня). Но и помимо этого "историко-художественного" смысла, памятники сохраняют те "коллективно-бессознательные" образы "неправильной" смерти, о которых шла речь выше. Иными словами, когда становятся неактуальными все прежние, локально-исторические смыслы памятника, на поверхности остается только ужас смерти — причем не восприятие смерти определенной эпохой, а именно общечеловеческий, внеисторический, архетипический, бессознательный ужас, который характерен для всей европейской культуры. Поэтому сегодня в восприятии этих образов именно ужас превалирует над идеей национального триумфа.

ИСТОРИЯ НАУЧНОЙ МЫСЛИ

Сергей Смирнов

Век XIX. Под сенью короны Наполеона

Революционный взрыв в Европе завершился. Буйная Франция, пробыв республикой 12 лет, превратилась в империю — по примеру Британии XVII века. Но тогда (1660) молодого и покладистого монарха Карла II встретила сплоченная дружина ученых мужей и попросила благословить их на создание Королевского Общества для развития наук и ремесел в Англии. Что сейчас происходит вокруг нового французского трона, на который уселся молодой генерал Бонапарт? Многое ли он сам понимает в том, что творится вокруг него? Ведь править ему еще 10 лет: за этот срок можно сделать много полезного...

Наполеон — самый образованный и талантливый из тогдашних европейских правителей. Не случись Революции, он стаз бы знаменитым артиллеристом и, вероятно, заполнял бы свой досуг чистой математикой, самой строгой и надежной из наук, предсказующих Природу. Но революция произошла, и Бонапарт увлекся иной наукой: об управлении Природой в лице человеческих толп или армий. Именно так вчерашний генерал и консул воспринимает политику и физику, историю и астрономию. Так же он относится к ученому сословию французов и прочих имперцев.

Вот любимец императора Жозеф Фурье, первый выпускник Нормальной школы и преподаватель в Политехнической школе. Волею революционного случая Фурье оказался вместе с Наполеоном в Египте и проявил там немалый талант колониального администратора. Фурье дорос до Владыки Врат Юга: так именовали наместников Верхнего Египта сорок веков назад. Возвращаясь во Францию, Наполеон предложил надежному сотруднику пост министра внутренних дел. Нельзя же все полицейское дело доверить хитрейшему Жозефу Фуше!