Подозреваемых женщин пытали. Дарья-мастерица созналась: подруга рассказала, что за Москвой-рекой живет "бабка" Настасьица, умеет она "людей приворачивать", у мужей ревность отнимать, наговаривает на соль и мыло. Послали за "бабкой", допросили. Предположение появилось — международный заговор: муж "бабки", Янко, был "литвин", белорус, из страны заграничной в те годы. "Была ли от польского короля присылка или заказ, чтобы государя или государыню испортить? И кто колдовскому делу учил?" На пытке, как водится, с огнем, Настасьица отвечала: ни к ней, ни к мужу из Польши заказа для "государевой порчи не было", и сама она государей "не порчивала". Дала она Дарье-мастерице пепел от ворота сожженной сорочки, велела сыпать "на царицын след", чтобы царица отметила Дарью, приблизила. О себе сказала: "Мое дело мужей приворачивать..." Наговорные свои слова указала: "Как люди смотрятся в зеркало, так бы муж смотрел на жену да не насмотрелся! Как мыло быстро смоется, так быстро муж полюбит голубушку! Как рубашка бела на теле, так бы муж в доме был светел!" Муж Янко о промысле ее не знает, а учила ее "Манька Козлиха, москвичка". Круг подозреваемых расширился, нашли Маньку, привели на очную ставку. Отпиралась твердо: "Ничему не учила..." Стали всех огнем жечь, "ворожея" Настасьица завопила, что сын Маньки Дарью-мастерицу сам к ней привел, сказал, что "мать спит пьяная и приворот сделать не может". Сдалась Манька: "Ворожит и тому учит. Ворожьбу ей мать родная оставила, научила наговаривать на соль, мыло, на зеркальце". Назвала имена знаменитых московских "баб".
Нашли всех, допросили. "Бабы" страшные, слепые. Дьяки государевы искали свое: "Не пытались ли портить государево здоровье?" Хлопоты пустые, не было заговора. Предшественницы современных "мастериц деревенской магии и духовных практик" стонали и отвечали: привораживают- де мужей на соль и на мыло, болезни лечат, наговаривая на водку и чеснок, иногда грыжу исправляют. Одна призналась: есть дополнительный промысел. "Какой?" Но дьяки, верно, сплюнули с досады, услышав ответ: "Торговым людям наговариваю на мед, чтобы тем медом умываться наговоренным". "Как пчелы к меду слетаются, так к тем торговым людям покупатели сбегаются..." Следователи допросили мастериц, работавших во дворце. Одна ходила к бабкам, потому что дочь больна, а зять скверный... Соль и наговоренное мыло взяла, велела дочери мылом умываться, а соль тайком подсыпала в еду зятя, чтобы он несчастную дочь полюбил. Дело о "порче" завершилось нескоро. Умерли на допросах с пыткой "бабки" — Настасьица и слепая Ульянка. Через год пришел государев указ. "Ворожей" и Дарью-мастерицу с мужем сослали в Вятку и в Сибирь.
Со времен древних, языческих, женщины хранили и передавали навыки магии. Поэтому на женщин смотрели с подозрением: кто знает, какие силы они умеют призывать! Перед любовными объятиями снимали нательные кресты, при семейных трудностях обращались к умелым "бабкам". В XVII веке мужья боялись "женской ворожьбы", о чем свидетельствует рукописное сочинение того времени "Беседы отца с сыном о женской злобе": "С детства у проклятых баб колдовству учатся, гадают, как замуж выйти и мужа приворожить на первом ложе". Наступает страшная жизнь: "Будут такие над едой шептать, в подушки что-то зашивать или в порты, травами и кореньями мужа иссушат, разума лишат". Супруг, который ищет колдовские предметы, потроша подушки и разглядывая свои штаны, достоин сочувствия. Ученые нашли свыше 100 списков этого сочинения, которое подводило к мысли, что женщина — существо суетное, отягощающее жизнь, и опасное. Автор объяснял, что греховность женщин невообразима; на робкое замечание юноши: жена, мол, необходима для продолжения рода, был ответ решительный: надо в книги священные вчитываться. Во времена библейские "не Ева родила, а Адам произвел. Не Сарра, а праотец Авраам".