Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

С этими словами она взяла пустую тарелку, ловко подхватила глазунью из двух яиц, плюхнула ее на тарелку, куда следом из алюминиевой кастрюли с надписью «оси» отправились три сосиски.

— Кипяток там, — тетенька указала головой на большой бойлер. — Приятного аппетита.

Дальше я все делал не торопясь. В семь двадцать пять, когда уже рассвело, я в начищенных ботинках и вообще при полном параде сел на заднее правое сиденье ожидавшего меня «Вольво». Водитель читал газету, но, как только я нарисовался в салоне машины, немедленной сложил ее, завел двигатель и, обернувшись ко мне, полуутвердительно произнес:

— Владимир Викторович?

— Совершенно верно, — отозвался я.

— А я вас уже давненько поджидаю. Меня тоже… это… Володей зовут.

Я снова оказался в ситуации, когда говорить то, что я подумал, было против моих правил. Поведение водилы было явно нетактичным. Однако все разъяснилось с той же простотой, что и ранее в этом городе:

— Мне замдиректора-то наш, Иван Евстигнеевич говорит: смотри только, Володька, не опоздай, машину бери домой, но только не опоздай. Вот. Дык а что, я взял. А утром жену на автостанцию подвез — она в соседнем городе работает, ну и это… сюда. Вот. А что, зато все успел, даже газету почитать. Наше дело водительское — знай жди, читай все подряд. Вот.

Словесное излияние водителя Володи прекратилось так же внезапно, как и началось. Он кашлянул и сосредоточился на вождении.

Я же, равнодушно поглядывая в окно, погрузился в мысли о предстоящей встрече. Строго говоря, эта поездка в Печоринск была из разряда необходимо холостых. Фирма наша, где я работал уже почти десять лет, в промышленных инвестициях, патентном деле и инжиниринге была впереди всей страны. Мы построили и поддержали столько мелких и средних производств и, как любил говорить шеф, «кластеров инжиниринговых услуг», что я даже забыл число. Действовала фирма тихо, на крупные предприятия не замахивалась, дорогу большим зубастым акулам не перебегала, поэтому и преуспела. Я дослужился до начальника экспертного отдела, и ехать в Печоринск надлежало не мне, ведь следовало просто отбыть номер — заявка, присланная нам с печоринского электромеханического завода, ничего кроме скучного просмотра доморощенных велосипедов, не предвещала. Но не откликнуться на грамотно заполненную электронную заявку мы не могли — репутация не позволяла, и я, ничтоже сумнящися, сказал Толику Резникову, парню молодому и перспективному, чтобы он собирался в командировку.

Но в пятницу с утра пораньше шеф вызвал меня к себе и попросил поехать лично. Спорить с начальством дело бессмысленное, и я просто молча кивнул. Шеф же вдруг решил поделиться своими мыслями: «Ты понимаешь, Володя, — и он положил мне руку на плечо, — бред какой-то эта заявка. Что-то мне кажется, что тут все непросто. Ну… как-то не хочется подставиться. Понимаешь?» Я не понимал, но кивнул. «Директор тамошний, — продолжил мой начальник, — приватизировал заводик под шумок в начале девяностых, замом взял некого Чудаковского, свалил на него всю работу, а сам живет где-то в Европе, уж не знаю, на какие шиши — не мое дело. Заводик не загнулся, но данных по нему мало. Вот и разузнай, что они там мутят и почему не подохли. Понял меня?» Я еще раз кивнул, распрощался с шефом, зашел к секретарям и велел срочно переоформлять командировку на меня. Потом я распечатал заявку из Печоринска и стал ее изучать тщательно и неторопливо. Что-что, а нюх у шефа был звериный. Через полчаса я сказал всем своим, что меня сегодня больше не будет, попросил отправить мне билеты и прочие документы на дом курьером и уехал домой, как бы готовиться к поездке. Но в основном я в тот вечер читал и перечитывал заявку. Читал и перечитывал, но ничего так и не понял. Что такое «грузовые тележки и подъемники, работающие на новом электротехническом принципе», было решительно непонятно. В конце концов, я для себя сделал вывод, что это все-таки доморощенный велосипед, и успокоился.

Я очнулся от своих мыслей, потому что картинка за бортом в один миг изменилась. Минуту назад импортная машина катила по в меру изношенному асфальту между рядами серых пятиэтажек слева и частными домиками, огороженными кое-где покосившимися заборами, справа, и вот все и справа, и слева разом кончилось. Асфальт перешел в дорогу из положенных попарно бетонных плит, а вокруг был только бурьян. Я подобрался, посмотрел вперед и чуть не зажмурился.

Мы подъезжали к заводу, но самого завода как раз видно не было. Впереди был минимум четырехметровый забор из блестящего хромированного гофрированного железа. Скоро мы подъехали к воротам из все того же блестящего металла. Я глянул в боковое окно и обратил внимание на бурьян, что рос у самого забора. Здесь он был особенно буйным, а цвет имел яркий, какого-то особенно ядовитого оттенка зеленого, и никаких признаков осеннего увядания было не заметно. Это в октябре-то! Долго мне эту околоиндустриальную флору рассматривать не пришлось. Ворота дернулись и резво поехали вбок. Мы проехали внутрь и почти сразу остановились.