Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

— Все, — констатировал водитель Володя. — Приехали. Сейчас Иван Евстигнеевич вас встретит.

Я вышел из машины и огляделся. Асфальт здесь был очень ровным, чистым, почти без изъянов и при этом сухой. Я посмотрел вверх, но ничего, кроме серого неба, не увидел. Странно, но я готов был поклясться, что за воротами все еще шел дождь. Я даже обернулся в сторону ворот — не проверить ли, но ворота уже закрылись. У самых ворот ковырялись трое рабочих в ярко-синих комбинезонах. Один из них с остервенением выковыривал штыковой лопатой из трещинок в асфальте пробившуюся траву. Другой заливал очищенные трещинки чем-то вроде черной смолы, а третий, споро работая мастерком, заравнивал покрытие.

Я обернулся и окинул взглядом завод. Металлический забор огораживал большую промплощадку, заставленную напоминающими ангары строениями, обшитыми тем же блестящим металлом. Из-за ряда ангаров слева от меня ввысь рвались две одинаковые трубы из желтого кирпича. Кирпич этот напоминал скорее материал, из которого были сделаны дорожки в сказке о стране Оз, а не банальный отечественный кирпич для заводских труб. Но завод-то Печоринский не вчера появился, ему было лет сорок, не меньше. Ведь не перекладывали же они эти трубы! Да и зачем? И тут я вспомнил. Я разгружал такой кирпич, когда служил в армии. Вот точно такого наглого желтого цвета. Из него тогда построили новый КПП, и начальник штаба части долго разорялся, что денег, мол, девать людям некуда, из спецкирпича строить «конуру для дежурного». Пару месяцев КПП ярким пятном раздражал взгляд, но затем кирпич поизносился, запылился-закоптился, потускнел и слился с серым фоном армейских будней. Когда я готовился на дембель, двум проштрафившимся первогодкам выдали серую краску, и они закрасили все КПП снаружи, попутно слегка заляпав окна. Но тут, на заводе кирпич был как будто свежий.

— Моют ежедневно с мылом, — хмыкнул я.

— Трубы-то? — услышав меня, отозвался Володя, который тоже вышел из машины и стоял, опершись на распахнутую дверцу. — Ну да, только не каждый день…

Я не успел как следует удивиться, потому что из-за одного из ангаров к нам вырулил какого-то ненормального белого цвета небольшой микроавтобус, который, визгнув тормозами, заложил вираж и остановился, повернувшись ко мне правым боком. Микроавтобус оказался праворульным. Из-за руля бодро выскочил высокий поджарый мужчина на вид лет пятидесяти-пятидесяти пяти с седой вихрастой шевелюрой. Одет он был в серый отутюженный костюм, который был ему слегка коротковат. Поверх костюма был надет белый халат, который просто лучился потраченным на него стиральным порошком и отбеливателем. «Вот ты какой, Чудаковский, — подумал я, — чудаковатый». Чудаковатый Чудаковский в три шага преодолел разделявшую нас дистанцию и протянул мне свою здоровенную ладонь.

— Приехали все-таки! — улыбаясь, пробасил он. — Уважили. Спасибо.

— Здравствуйте, Иван Евстигнеевич, — я пожал ему руку. Ладонь была жесткой и сухой.

— Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, — ответил мне заместитель директора, продолжая трясти мою руку. — Ну-с, сразу к делу?

— Не возражаю, — я решил поддержать его бодрый тон. — Вы получили наши документы? Их необходимо оформить, чтобы мы могли начать нашу стандартную процедуру.

— Само собой, — Иван Евстигнеевич наконец отпустил мою руку. — Но я бы начал сразу с демонстрации.

— Что ж…

Построить сколь-нибудь стройную фразу в ответ я не успел. Чудаковский уже стоял у микроавтобуса и распахнул обращенную к нам сдвижную дверцу на его борту.

— Володя, за руль! — скомандовал он.

— Бу сде, — отозвался водитель, захлопнул дверь «Вольво» и запрыгнул в передний отсек белого микроавтобуса.

Мы же с заместителем директора залезли в его пассажирский отсек и устроились на весьма аскетичных сидениях, чем-то напомнивших мне кресла на трибунах стадиона: сидеть можно, отдохнуть не удастся. Водитель Володя решительно рванул с места, и мы поколесили по территории завода. Я осмотрелся. Странный был какой-то микроавтобус. Как я ни старался, я не мог определить ни его марку, ни страну его производства. Я даже извернулся и поглядел на рулевое колесо, вверенное рукам Володи. Никакого фирменного логотипа на нем не было. А еще не было слышно двигателя, ехал микроавтобус как будто просто так.

— А… — раскрыл я рот, не зная, как закончить вопрос.

— Сейчас, голубчик, сейчас, — продолжая лучезарно улыбаться, сказал Иван Евстигнеевич. — О! Да мы уже на месте! Пойдемте!

Мы вышли из микроавтобуса рядом с блестящим оцинковкой ангаром, на огромных воротах которого ярко синей краской очень ровно, видимо, по трафарету была нанесена надпись «12». Едва поспевая за широкими шагами моего спутника, я прошел следом за ним к открытой маленькой дверке, врезанной в ворота.

Внутри было просторно и светло. Это было похоже на склад. Кругом были стеллажи с какими-то паллетами, коробками, агрегатами и множеством пустых мест. Никакой системы в складируемом товаре я не заметил.

— А… — снова попытался я задать вопрос.

— Уже! — не дал мне опростоволоситься Чудаковский. — Женя! Женя, дорогой! Давай!