Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

— Вот именно, — продолжил я. — Там миллионы деталей, и, даю голову на отсечение, минимум миллион из них смешные в своем несовершенстве. Но в целом-то машина — ого-го! Я вот в Германии был. Мне один немец, шнапсу хлопнув, сказал, что в Германии все только на поверхности прилично и логично, а копни поглубже, такой же бардак! Я присмотрелся: ба! И правда бардак! И в Японии, где вот этот джип замечательный сделан, тоже. А Вам дай волю, Иван Евстигнеевич, Вы же ничего улучшать в джипе не станете, вытряхнете из него всю начинку, прицепите ему под брюхо свои четыре волшебных летающих блина, чтобы он даже дороги не касался.

— Леонардо недовинченный! — встрял Борис.

— Да вы же всю индустрию мировую набок положите! — уже кричал я.

— Если конечно индустрия вас раньше в бетон не закатает, что, кстати, гораздо вероятнее. Вот как узнают про ваше последнее изобретение, так и закатают вас, причем вместе со мной и с ним вот, с Борисом Ивановичем, да со всем городом заодно. А теперь посмотрите на город на ваш, на Печоринск! Здесь же каждая третья сигарета в пачке сломана, и повсюду так: тут что-то отломалось, там что-то откололось… Вот! Мишка этот ваш именно в таком виде на гербе города должен быть. А все потому, что за высокой железной стеной у Вас на заводе Город Солнца функционирует.

— Иван Компанелла, блин! — вставил свое слово ресторатор.

— Вы никогда, Иван Евстигнеевич, не задумывались, почему Байконур в глухой безлюдной степи построили? А почему американская силиконовая долина в пустыне стоит? Я не знаю, как вам еще-то объяснить!..

— Короче, Евстигнеич! — по-своему подхватил мысль Борис. — Ты если хочешь, чтобы Печоринск в блин радиоактивный превратили завтра, так ты продолжай. Мне только скажи, чтобы я с семьей смотался подальше, и продолжай. А нет, так возьмись за ум, гений!

— Не хамите мне, молодые люди! — засопротивлялся Чудаковский.

— А мы не хамим, — примирительно развел руками ресторатор. — Мы рассуждаем. Ты сам прикинь: ну вот жили бы мы при товарище Сталине, тогда где-нибудь в сибирской глухомани в какой-нибудь возглавляемой тобой стерильной шарашке изготавливали бы твои чудесные вещицы, а потом ставили бы их на танки, самолеты, на ракеты.

— В Америке было бы то же самое! — поддержал я бизнесмена. — Все на десятилетия бы упрятали в недра пустыни Невада, а свидетелей — в расход. Но это при Трумане там, при Эйзенхауэре. А вот так вот, как вы. Да на сегодняшний день это третья мировая война! Что Вы молчите? Что он молчит-то, Боря?!

— Переваривает, — ответил Борис. — Он сумасшедший, но не дурак.

— Завод — это дело всей моей жизни, — сказал наконец Чудаковский.

— Кто спорит?! — всплеснул руками ресторатор. — Вот и живи на своем заводе. Делай всего помаленьку. Особо рьяные идеи — в банковскую ячейку, для грядущих поколений, а остальное делай! Только не подставляйся больше, Евстигнеич, я тебя прошу!

— А еще колледж откройте, — предложил я. — Ну, техникум, если хотите так называть. Ребятишек учите. Глядишь, лет через десять воспитанные вами чистюли будут нужны.

— А я на колледж денег дам, — сказал Борис. — Давай правда колледж забахаем, а? Про нас в газете напишут, я телевидение уговорю приехать. Давай, а?

— Я вас понял, друзья мои, — вздохнул Чудаковский.

— Ты только не убивайся, Евстигнеич! — ресторатор приобнял замдиректора завода и повел к машинам. — Ты вот что.

Дальше я не расслышал, потому что у меня в кармане зазвонил телефон. Шеф все-таки потерял терпение.

— Слушаю.

— Ты что, пьяный что ли?

— Так банкет, шеф, куда без этого!

— Ну и что там?

— Да фигня, шеф, — ответил я. — Велосипед очередной доморощенный. Правда, электродвигатели тут прикольные, надо документацию взять. На них даже электромобильчики сделали для демонстрации. Можно будет или сами движки, скажем, для «Е-мобилей» продвигать, или всю схему целиком продавать «Форду» или «Тойоте». Как-то так…

— Ладно, — буркнул шеф. — По приезду расскажешь.

И шеф отключился. А я догнал моих спутников, оставив на радость какому-нибудь из местных пьяниц ополовиненную бутылку водки рядом с главным монументом Печоринска. Борис призвал ехать в клуб. Как ни странно, Чудаковский согласился, но решил ехать со своим водителем на «Вольво», а мы с Борисом снова забрались в «Крузер».

Пока мы ехали, я в пьяной полудреме видел летательные аппараты на антигравитационной тяге, бороздящие просторы страны, видел аккуратные сибирские домики, в подвале которых трудились компактные термоядерные реакторы, и видел Чудаковского, читающего лекцию в Калифорнийском университете.

— Слышь, столица, — растолкал меня хозяин машины. — А ты бардак кругом и полный ордунг на его заводике для красного словца приплел или, правда, связь здесь какую видишь?

— Ты сам посуди, — ответил я. — Видел, какой агрессивный бурьян растет прямо у этого его блестящего забора?

— Так ведь ссут ему под забор почти все местные, — объяснил Борис. — Там током бьет, но все равно все ссут. Назло.

— Это одно и то же, — отозвался я.

— Да? Ну ладно. Все равно, красиво ты сказал. Молодец!