⠀⠀ ⠀⠀
Иосиф Письменный
Другие координаты
Бывает, что случайная удачно (или неудачно) сказанная фраза и даже одно-два слова вызывают непредвиденные последствия или доступ к неожиданной интересной информации.
⠀⠀ ⠀⠀
…Я поискал глазами свободный столик возле стенки и расположился за ним со своей кружкой пива. В этом городе я был впервые, знакомых не имел и зашел в этот бар, чтобы убить свободный вечер. Вскоре ко мне подсел немолодой мужчина со своей кружкой.
В это время бармен усилил звук телевизора, и все повернули головы к большому плоскому экрану, установленному над барной стойкой. В прямом эфире передавали финальные сцены полицейской погони за группой преступников. Документальные съемки очень напоминали кадры из детективного фильма.
Преступники забаррикадировались в восьмиэтажном здании в самом центре одного из американских городов. Полицейские расположились вокруг здания.
— Все входы и выходы из здания блокированы, — вещал в мегафон полицейский начальник, руководивший операцией. — Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь!
В ответ из дома раздавались редкие одиночные очереди. Кольцо вокруг здания все сужалось, но никто оттуда не выходил. Прилетел вертолет, из него на крышу дома высадились две группы атакующих.
Начался штурм. Когда вооруженные полицейские ворвались в здание, там никого не оказалось.
Бармен ослабил звук телевизора.
— Как вы думаете, куда они подевались? — обратился ко мне мой сосед по столику.
— Ушли в другую систему координат, — пошутил я.
— Вы это серьезно? — переспросил мой сосед.
— Разумеется, нет, — ответил я. — Сейчас обнаружится, что доблестные детективы забыли перекрыть выход из шахты, по которой в дом поступала вода или электроэнергия.
— Скорее всего, так и будет. Но вообще-то вы верите в возможность существования других координат?
— Я вообще-то в них не верю.
— И напрасно!
Мы разговорились, и я перескажу, если не возражаете, то, что услышал от моего случайного соседа по столику. Постараюсь быть как можно ближе к его рассказу…
⠀⠀ ⠀⠀
Я был одним из немногих студентов, которые занимались в нашем университете на семинаре по физике у профессора Андрея Николаевича Виноградова. И совсем не потому, что на его семинар трудно было попасть. Совсем наоборот, несмотря на громкую — в масштабах университета! — славу профессора, большинство студентов сами не желали у него заниматься — из-за сложности материала и практически нулевой перспективы сделать быструю научную карьеру. Дело в том, что во всем мире еле-еле набирался десяток специалистов, занимающихся и что-то понимающих в той редкой области релятивисткой механики, которая определяла круг научных интересов профессора. Кроме самого Виноградова, как он неоднократно повторял, его статьи могли читать только один физик из Обнинска, два из Дубны, немец из бывшего ГДР, один израильтянин, один румын, два американца (один китайского, второй корейского происхождения), два англичанина и один француз с турецкой фамилией. Этот француз и в самом деле был турком; его отец проник во Францию как нелегальный рабочий, трудился на стройке, спал на полу в одной ночлежке вместе с десятком своих соотечественников, потом перетащил за собой в Париж всю семью, а сын окончил Сорбонну. (Я рассказываю об этом исключительно для того, чтобы показать, как хорошо все члены этого неформального научного сообщества знали друг друга и насколько профессор, как мне казалось, был откровенен со мной.)