Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

Кресты? Знаете, некоторые фигуры отбрасывают в истинном мире проекции. Причем в разных направлениях образуется разное количество проекций. Физики даже видят в этом подтверждение дробной размерности Вселенной. Ну, у нашего мира якобы не три измерения, а одиннадцать или что-то в этом духе. Так вот: крест отбрасывает множество проекций. По оси запад-восток их больше, по оси север-юг меньше. Почему — не спрашивайте. Гипотез не имею. Кресты в истинном мире вовсе не привлекают визионавтов к христианству. Скорее, наоборот. Среди них некоторые начинают поклоняться дьяволу и языческим богам. Да и самоубийства среди визионавтов случаются чаще, чем среди обычных людей.

Бездушные? Кто?

Так бы и говорили: люди, кажущиеся прозрачными через очки Свиридова. Их всего два процента. Чем они от других отличаются? Вам виднее.

Нет, я не намекаю. Я же сразу посмотрел на вас через преобразователь, едва вы зашли в палату. Предосторожность. У фанатиков очень своеобразная аура. А вы совершенно прозрачны. Аура есть, но — слабо-белесая.

Отлично даже. Прозрачные всегда отличаются отменным здоровьем. Как заболеете или рану получите — не дай бог, конечно — прозрачным быть перестанете. Это не навсегда.

А потому, что среди епископов прозрачные почти не встречаются, как и среди политиков. Не гармоничны они. Отменное здоровье тела устойчиво при полной психической нормальности, а она куда реже встречается, чем отличное здоровье. Зависть — древнее человеческое чувство. Так что примите мои поздравления. Спасибо. Мои наилучшие пожелания вашим читателям. До свидания.

«Ступай, прозрачный и счастливый, ступай с богом. Такие, как ты, ни за что не станут приспосабливаться к преобразователю. И замечательно. Тогда бы ты сразу заметил, насколько темна моя аура. Непременно задался бы вопросом — а как же так получается, что с каждым погружением в истинный мир аура визионавта становится темнее? И что происходит с теми, у кого она достигла абсолютной черноты?

Кажется мне, что сам вопрос напугал бы тебя до смерти. Ты ведь, наверное, чутьем догадался бы, каков ответ. Ха-ха, а я ведь не сказал тебе, что с такими способностями, как у тебя, ауру можно увидеть и без преобразователя. Небольшой психотренинг, немного практики — и ты бы смог различать нас, визионавтов, издалека. А теперь поздно. Еще несколько погружений в истинный мир — и я встречу Белого Кролика.

Потом, после встречи, у меня будет лишь одно, последнее возвращение в обычный мир. Написать завещание, привести в порядок записи, отдать долги — и последнее погружение, из которого в обыденный мир не возвращаются. Что ждет меня ТАМ? Узнаю. Я — не боюсь».

⠀⠀ ⠀⠀

●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●

⠀⠀ ⠀⠀

Об авторе

⠀⠀ ⠀⠀

Родился в 1956 году. Живет в Орле. По специальности психолог, работает в психиатрии. Литературной деятельностью занялся с 2004 году, публиковался в региональных литературных альманахах («Орловский Край», 4–9 выпуски). В 2007 году совместно с И. Афанасьевым опубликовал роман «Последняя надежда творцов», (издатель А. Воробьев, Орел). В журнале «Искатель» (11,2007) опубликована повесть «Воплощение Великого Брата».

Член Союза Литераторов РФ.

⠀⠀ ⠀⠀

Александр Давыдов Деревянный меч

Глава 1. Мальчик

Юный мой друг, хочешь, я расскажу тебе сказку? Не хочешь? Тогда я расскажу быль. Слушай внимательно.

В одном городе жил Мальчик. Жил он в большущем доме, красивом, как шкатулка-гарчик, куда его бабушка прятала нитки с иголками. Стоял дом тот на пригорке, а вокруг — только маленькие домишки. И Мальчик поначалу такой был маленький, что едва головой до подоконника доставал. Потому ни домов других, ни машин внизу не видел — только солнце, облака и снег зимой. Да еще присаживались голуби на карниз и покурлыкивали: гуль-гуль.

Каждое утро ходил он погулять в скверик. Мальчик был маленький, потому гулял он с бабушкой, одного не пускали. И правильно делали, город-то был непростой, хотя уютный городок, ничего себе. Но совершались там чудеса, и не то, чтобы добрые — недобрые больше. Еще знаки в небе являлись: то крест огромный, то надпись неведомым письмом.

И колдунов было много, и людей с недобрым глазом. Они детей, говорят, воровали. Как-то слышит Мальчик — в дверь скребутся. Он дверь и открыл. А ведь настрого ему запретили, на два замка ее запирали, да еще на три щеколды. И ты, юный мой друг, дверь не всем отпирай — люди бывают не только хорошие.