— Нет, это не проверка. — А ведь точно, они считывают его мысли!!! Теперь голос снова стал равнодушен. Видать, решил дополнительно «поддать» ему еще «унижения», — Это простой и рациональный способ очистить вашу планетку от нежелательных для нас, друдов, элементов. Потенциальных главарей. Тех, кто мог бы стать Лидерами. Зачинщиками. Бунтов против нас. Нам всякие «революции» и беспорядки среди рабов не нужны. Нам нужна ваша методичная и спокойная эффективная работа. На рудниках. У топок домн. На заводах и фабриках, где вы создаете материальную основу для процветания нашей Империи. До тех пор, пока не выработаете все. А тогда, если будет на то наша особая милость, — он выделил эти слова, как бы давая лишний раз понять, что все зависит только от них — Хозяев и «погонщиков» человеческого стада, — мы, может, даже оставим вас… Прозябать. Так что насладись последними своими эмоциями — чувствами загнанной в угол и униженной крысы, которую сейчас станут топить. Зная, что все твои унижения, боль и жертвы оказались напрасны, можешь злиться… Или рыдать. Мы и смерть твою… Запишем! Прощай.
Пол под Чарли провалился, и он… действительно оказался в воде! И сразу понял — когда ему придется вдохнуть ее в раздираемые нехваткой кислорода легкие, никто не будет спасать его «в последний момент!» И еще он думал, как же мерзки и отвратительно изощренны эти друды! Вместо того, чтобы истребить под корень туземное население, оставили себе послушных и вынужденных работать за кусок хлеба обезоруженных рабов… Над которыми еще и гнусно глумятся, даря иллюзию Свободы Выбора Судьбы…
Он больше не сдерживал эмоций: ненавидел, ненавидел, НЕНАВИДЕЛ!!!
И верил он, делая последний вдох, и теряя сознание, лишь в одно: отольются кошке мышкины слезки! Не может
Рано или поздно найдется кто-то, кто отомстит! Отомстит за…
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Анна Райнова
История одной кочерги
Солнце еще не поднялось, когда молодая жена местного фермера Марта возвращалась в поселок с утренней дойки. Разгар лета — тепло. Дорога стелется под ноги, слышится птичий гомон, суховей гнет травы к земле, игриво раздувая юбку ситцевого платья. Благодать! Женщина даже песню грустную затянула про русалок-утопленниц, исчезающих вместе с рассветом. И надо же, диво-дивное: светло вдруг стало, как днем. Впереди, играя цветными огонями, летающее блюдце нарисовалось, прям как в телевизоре недавно показывали. Марта моргнуть не успела — в днище корабля, скрипнув, открылся люк, откуда и высунулся зеленый человечек. — Ой! — взвизгнула нечаянная контактерша.
— Зюхр! — гаркнул пришелец, помахал зажатой в трехпалой руке кочергой из голубоватого металла и как швырнет ее очумевшей от неожиданности бабе прямо в лоб.
Больно, надо сказать. Марта аж чувств лишилась. Когда очнулась, тарелочки как не бывало. Привиделось, подумала женщина и тут же нашарила в дорожной пыли ту самую кочергу. Марта закусила губу, неча орать на всю округу. Народ на смех поднимет, да и муж проснулся поди. Завтракать ждет.
Женщина поднялась, отряхнула платье и, прихватив с собой кочергу — крепкая штуковина, в хозяйстве пригодится, — отправилась домой. Дорогой заметила, что видит как-то странно, картинка такая яркая, что аж глаз режет, и грудь распирает от желания повиниться перед всеми, кого успела обидеть за свою недлинную жизнь. Совсем рехнулась баба.