Золочёные горы

– Я хочу прежде всего донести до вас, что моя позиция – это лишь мнение частного лица. Я представляю сейчас не компанию, а только себя самого. У меня лишь один интерес: тот же, что есть у всех мужчин и женщин, будь то цирюльник, пекарь или банкир, чей хлеб насущный зависит от работы главного предприятия города. Основа вашего благополучия – «Мраморная компания Мунстоуна». Начнем с того, что это не собрание компании.

– Ха! – воскликнула Дотти Викс, толкнув меня локтем в ребра.

Следующим выступал Билл Бакстер, новый помощник полковника.

– Мы собрались, чтобы поговорить о нашем общем враге, – сказал он. – Некой газетенке. Ничто другое не нанесло такого вреда городу, как статейки в так называемой «Рекорд» про то, что схема с продажей акций – мошенничество. Чудовищная клевета.

Толпа переглядывалась, собирая одобрительные кивки по рядам, словно церковные пожертвования. Бакстер продолжил:

– Напечатанная вчера в «Рекорд» позорная статейка намекнула, что рок – справедливое Божественное возмездие – навлек трагедию на наш городок. Это последняя капля.

Я конспектировала его речь, а грудь мою сжимал страх. На переднем ряду Фрэнк Гуделл, редактор «Патриота», тоже записывал его слова.

– Непростительно! – выкрикнул Бакстер, и хохолок у него на голове затрясся. – Эта газетенка откровенно радовалась трагедии! Когда читаешь, создается впечатление: редактор сожалеет, что никто не погиб.

– Мисс Редмонд никогда такого не говорила! – выпалила я весьма громко. – Она совсем не рада случившемуся.

Флори Фелпс обернулась и уставилась на меня. Тарбуш зашептал что-то Боулзу, сверля глазами мой череп. Несомненно, сейчас меня опознают как автора того судьбоносного репортажа. Кто-нибудь укажет на меня пальцем и выдаст.

– Пришло время городу избавиться от этой мерзкой редакторши, – мистер Кобл поднял над головой лист бумаги. – Это постановление, где говорится, что мисс Катрина Т. Редмонд должна покинуть город.

Толпа разразилась аплодисментами и одобрительно загудела.

– Сейчас выслушаем мнения, – сказал Кобл. – Затем проголосуем.

Хал Бринкерхофф скрестил руки на груди. Карлтон Пфистер ухмыльнулся в мою сторону. Его новенький значок «пинкертона» сиял на лацкане пальто. Я продолжала записывать трясущейся рукой.

Банкир поднялся с места.

– Каждому мужчине здесь неприятно касаться сегодня этой темы, потому что редактор – женщина!

– Когда женщина занимается мужским делом, – прокричал кто-то, – ей следует ожидать того же отношения, которое получил бы мужчина!

Толпа стала закипать. Еще немного, и они готовы будут вздернуть нас на виселицу.

Преподобный Винторп заявил:

– Господь всегда учил нас защищать слабый пол. Однако…

Мистер Кобл добавил:

– В отношении этой отвратительной статейки двух мнений быть не может. Этот «Мунстоунский резак» выпускает всю кровь из нашего города.

Они жаждали крови К. Т. Можно было почувствовать, как горячая волна гнева распространяется по залу, накопившиеся за зиму горести забурлили и выплеснулись.

Маленькая миссис Оверби залезла на стул, чтобы выступить:

– Слишком многие читают ее статьи и не дают себе труд проверить, правдивы ли они.

Дотти толкнула меня локтем:

– Скажи что-нибудь.

– Газета всего лишь излагает факты, – пролепетала я с пылающим лицом.

– Мисс Пеллетье, – поморщившись, ответил полковник, – всем известно, что на вас оказали дурное влияние сторонние агитаторы. Ради вашего же благополучия, не лезьте в это дело.

Дотти, задрожав, потянула меня вниз на сиденье.

Высказался управляющий фабрикой мистер Фелпс:

– Редактор – наемный агент лиц, пытающихся в своих интересах нанести вред компании. Я джентльмен, поэтому не могу выразить вслух, что о ней думаю.

С милой улыбкой, словно угощала кексами бедняков, Флорри Фелпс протягивала присутствующим экземпляры постановления, а Бык Бакстер зачитывал текст вслух: