Золочёные горы

– Что за корова, – воскликнула она, отряхиваясь так, словно могла заразиться чумой. Когда ее силуэт растаял со смехом в дальнем конце лужайки, я представила, как хватаю ее и выдергиваю ей все волосы прямо под корень. Жестокость этого внутреннего импульса испугала меня. Зависть и гнев сжигали мои внутренности. Наблюдая за мисс Крэндалл, явной охотницей за золотом, разряженной и манерной, я не могла призвать на помощь кротость и смирение и прогнать мстительные мысли. Инга не соизволила поздороваться. Вероятно, я сама совершила ошибку, не до конца поняв ее указания. Вероятно, «помогать по дому» означало, что она не станет признавать наше знакомство до самого праздника, до субботнего охотничьего бала. В тот день мне было велено появиться у нее в гардеробной к пяти часам, одеться для вечера и ожидать там до своего выхода в девять часов. Наготове.

Наготове к чему? К танцам, надеюсь. К преображению в скользящем вихре вальса.

«Глупышка, – сказала бы я сегодня той юной девчушке с высоты своего опыта. – Ты думала, что вот так просто перепрыгнешь через луну? Сможешь расправить крылья?» Да, так я и думала.

Глава тринадцатая

Миссис Наджент считала вилки, когда я пришла напомнить ей, что в этот вечер не буду помогать на кухне.

– Мадам просила меня быть при ней.

– Почему вы понадобились ей именно сегодня?

– Чтобы делать записи для новостного бюллетеня компании.

– Тьфу, я из-за вас сбилась со счета. – Наджент загремела серебром. – Раз уж вы меня прервали, останетесь здесь, пока не посчитаете все до последней ложечки. Кое-каких предметов не хватает. У нас завелся вор! Подозреваю эту высокую хорватскую девчонку. – Слышно было, как плачет Альбина. Наджент ушла, возмущенно бормоча: – Бюллетень, надо же!

Я с удовольствием воткнула бы ей вилку в ребра или сунула ложку прямо в глаз. Я считала серебро, кипя от мстительных мыслей и нервно дрожа. У меня не было намерения ничего красть. По крайней мере, тогда. Тогда мне еще только предстояло узнать, что само это серебро, как и туши коров и бутылки бургундского, льняные скатерти и хрусталь, тоже были украдены, ведь их купили на деньги, похищенные из зарплат шахтеров и поваров. Часы тикали, приближаясь к пяти. Миссис Наджент вернулась в судомойню.

– Все на месте, – заявила я. – По шестьдесят единиц каждого вида, включая кофейные ложечки.

– Значит, вы ошиблись, – она чуть не брызгала слюной от злости, словно у нее под челюстью был мешочек с ядом. – Считайте снова. Альбина прекрасно это знает. Не хватает ножей.

Всего хватало. Я сосчитала трижды по шестьдесят приборов каждого вида, словно перебирала четки. Меня охватило возмущение. Альбина не воровка.

В пять тридцать я прибежала в гардеробную графини. Она стояла там, облаченная в воздушное лавандовое платье, подчеркивавшее цвет ее глаз. При виде такой красоты я начала заикаться.

– Мадам, простите, я опоздала.

– А-а, Сильви. – Кажется, она не злилась на меня. Ее сердила только скользкая застежка браслета, блестевшего у нее на запястье. Она протянула мне руку, чтобы я застегнула ее. Не могла даже одеться самостоятельно. «Как ребенок», – подумала я. Но ее беспомощность была наигранной, частью роли бабочки. «Застегните сами», – чуть не выпалила я.

– Там твое платье, – показала на него Инга. – Уложи волосы, как я тебе советовала. – Она поцеловала меня в лоб, и я влюбилась в нее снова и захотела ей угодить. – Ты будешь сногсшибательна. Он придет в восторг.

– Merci, Инга.

«Кто придет в восторг?» – едва не спросила я.

– В девять вечера, – торопливо добавила она. – Спустись вниз по большой лестнице, медленно, словно настоящая Золушка. Так тебя все заметят. – Она послала мне воздушный поцелуй, словно бросила в фонтан монетку, и убежала к гостям.

Она назвала меня Золушкой. Я ее игрушка, эксперимент или шутка для развлечения гостей. Снежный баран в изящных туфельках. Мне предстоит одной спуститься по парадной лестнице. Юбка может запутаться. Парящий шарф может передавить шею. «Девчонка, юбчонка, собачонка, обреченка», – глупые рифмы пророчили провал. Что за план придумала графиня? «Опасайся гостей», – сказал Джаспер, намекая на Адель. Рассказы Аннелизы о шестнадцатилетней подружке короля-варвара тоже вызывали тревогу. От спазмов корсет стал давить мне на грудь: я догадалась, по какой причине платья Адель стали ей малы.