Золочёные горы

– Уходишь, значит? – спросила мама, мученически растягивая губы в храброй улыбке. Ей теперь придется стирать и готовить, убирать в хижине и чинить одежду одной, без моей помощи.

– Два доллара в неделю, – проговорила я, но запнулась, увидев ее перекошенное от гнева лицо.

Мы с ней не так уж отличались друг от друга: она тоже глотала свои обиды и жалобы. Поднявшись по лестнице, я упаковала рюкзак и вышла вслед за Генри на улицу, на слепящее солнце. Мы съехали на лыжах по расчищенным путям и остановились полюбоваться видом с хребта Золоченой гряды. Колечки дыма подымались от погребенных под снегом хижин и растворялись в голубом небе. Трубы «Лосиного рога» мирно дремали.

– Давно пора, – сказала К. Т. – Я уже думала, что ты там наверху превратилась в сосульку.

– Так вы по мне скучали? – ухмыльнулась я.

– Не воображай.

Я повесила пальто на вешалку. Вы что-то говорили про письмо? Но прежде, чем я успела задать вопрос, она поручила мне сворачивать газеты трубочкой, первой страницей наружу.

ЗАТРАТЫ НА ФАБРИКУ ПРЕВЫСИЛИ 1,5 МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ

КОМПАНИЯ ИСПЫТЫВАЕТ СЕРЬЕЗНЫЕ ТРУДНОСТИ С НАЛИЧНЫМИ

Компания «Паджетт» отчиталась за 1907 год по тратам в размере 1,5 миллиона на строительство новой фабрики, при этом работникам задерживают зарплату.

– И почему же нет денег на зарплату? – спросила я К. Т.

– Дитя, компания никогда не пропускала выплату дивидендов с прибыли, потому что они не платят настоящих денег работникам.

– Отец говорил, что летом будет забастовка, – сказала я.

– А чего они ждут? Сердечек и цветов от Паджеттов?

Того же, чего я сама ждала всю зиму. Неужели я и вправду вообразила, что какое-то письмо осуществит эту фантазию? Глупая Сильви. Чтобы доказать себе, что я не просто романтичная глупая пташка, а все еще агитатор, я вырвала из своего дневника текст приглашения Джорджу Лонагану и нашла его адрес в реестре подписчиков «Рекорд» – это был адрес Объединенных горнорабочих Америки в Денвере. Я свернула письмо вместе с газетой и наклеила сверху этикетку с адресом. Пусть мистер Лонаган приедет в Мунстоун и все исправит. Может быть, тогда дивиденды получат не только Паджетты. А и мой отец. И я. И тогда я поеду в Париж.

– Я иду сейчас на почту, – сказала я К. Т. – Еще что-нибудь нужно? – спросила я с надеждой.

– Чуть не забыла, – воскликнула К. Т. – Пришло на прошлой неделе.

Она порылась в стопке бумаг и протянула длинный конверт: для Сильви Пеллетье на адрес «Мунстоун сити рекорд». Я взяла его с собой на улицу и открыла, дрожа от холода.

20 декабря 2017 года

Дорогая мисс Пеллетье,

я написал вам два веселых письма, отправив их на почтовое отделение Мунстоуна. Вы их получили? Мне от вас не пришло ни строчки. Вероятно, вы очень сердитесь на меня или предпочли какого-то местного юношу, привычного к снегу и льду, в отличие от любителей бурбона и ржаного виски. В Кембридже не очень-то любят парней с Юга, таких, как ваш покорный слуга, и я пишу вам из кабака, где славный муж у стойки разливает щедрые порции янтарного напитка, поощряя мою дипсоманию. Я должен зубрить, но вместо этого пестую свои печали и думаю о том, как здорово было бы обсудить с вами детектив «Собака Баскервилей». Там речь идет про родовое проклятие, и он кое-что мне напоминает. Хочу задать вам вопрос: вы слышали про индейскую порчу, наведенную на долину Алмазной реки? Мне интересно, что вы думаете о таких вещах и вообще о самых разных вещах. И сегодня я пишу вам снова в надежде, что это письмо на адрес газеты до вас дойдет. Мне пришлось проглотить несколько доз лекарства, чтобы успокоить нервы. Была не была.