Золотая девочка

В «Блоссом» 20 июля играет Питер Вольф из J. Geils Band, и они с Бреттом собирались пойти. Он оставил билеты Виви, предложив взять в компанию кого-то еще, но кого? Она отдает билеты своей напарнице по имени Тэми. Та спрашивает: «Ты уверена?» – и, когда Виви кивает, обнимает ее рукой за шею. С тех пор как уехал Бретт, Вивиан впервые кто-то коснулся.

На следующий день приходит открытка с фотографией букв «Голливуд» на холме. На обороте написано: «Мы живем в “Мариотте” в Бербэнк, номер 331. Позвони, если сможешь. Мы записываем демо “ЗД”. Скучаю! С любовью, Бретт».

«Скучаю! С любовью, Бретт». Виви перечитывает строчку четырнадцать раз, ей хочется, чтобы там было написано «Я тебя люблю». Почему он не написал «Я тебя люблю»?

Теперь у нее есть его номер. Она может позвонить.

Этим вечером в «Парма Тэверн» сидит пара, которая приковывает к себе внимание: они молоды, полны энергии, выглядят так, будто сошли с картинки в журнале. На них одежда одного и того же цвета – светло-голубого. Они заводят разговор с Виви, спрашивают, давно ли она в Парме. Вивиан говорит: «Всю жизнь» – и добавляет, что в конце августа уезжает в колледж.

Женщина, блондинка в жатом сарафане и с повязкой на голове в тон, спрашивает, в какой колледж она собирается.

– Университет Дьюка, – отвечает Виви.

Мужчина в светло-голубой футболке-поло говорит, что Вивиан, наверное, очень умная. Дьюк – отличный университет!

Женщина заказывает лапшу и капусту и признается:

– С тех пор как я забеременела, мне все время хочется какой-то странной еды.

– Вы беременны? – моргает от удивления Виви. Гостья такая стройная, ни за что не догадаться.

– Всего двенадцать недель, – отвечает женщина. – Меня сильно тошнило поначалу, а как только смогла удерживать в себе еду, захотелось всяких странных комбинаций.

– Например, лапши с капустой! – поддакивает мужчина.

Приехав домой с работы, Виви звонит в отель в Бербэнк. Никто не отвечает. В Парме девять тридцать вечера, на Западном побережье – шесть тридцать. Бретт, наверное, ужинает. Виви думает о том, где они с Уэйном и Роем едят: каждый день в «Макдоналдсе» или Джон Зубов водит их в «Спаго» либо «Айви» и другие рестораны, о которых обычно читаешь в журналах. Виви снова звонит два часа спустя, когда мама уходит спать. На цыпочках прокрадывается на кухню и шепотом просит администратора соединить с комнатой 331.

Там никто не отвечает.

В Лос-Анджелесе всего лишь половина девятого, уговаривает себя Виви. Сколько раз этим летом Бретт только заезжал за ней в половине девятого.

Она идет спать, и ей снится женщина в голубом сарафане, с голубой повязкой на голове. У пары будет мальчик; Виви это чувствует.

Она просыпается в три сорок пять утра. В Лос-Анджелесе без пятнадцати час. Бретт точно должен ответить. Виви снова прокрадывается на первый этаж, чтобы позвонить.

Администратор соединяет ее с комнатой 331. Никто не отвечает.

Без четверти час его еще нет дома. Он что… на вечеринке? Виви перебирает все, что ей известно о Лос-Анджелесе: Голливуд, Беверли-Хиллз, Малхолланд-драйв, Малибу. Бретт на вечеринке с людьми из звукозаписывающей студии, а это подразумевает присутствие моделей с начесами на голове и блестящими фиолетовыми тенями на веках, в узких кожаных юбках и на высоких каблуках. Виви часами смотрит канал MTV и знает все о такой жизни.

Она сидит в кухне без света и начинает понимать, почему Бретт не написал на открытке, что любит. Он ее перерос, он ушел вперед.

Она снова звонит в отель. Никто не отвечает. Мать хватит удар, когда она увидит счет за телефон. Им нужно будет заплатить за каждый раз, когда кто-то в Калифорнии поднял трубку.

До того как у Виви появился номер Бретта, все было гораздо лучше. Тогда она не знала наверняка, что в час ночи его еще нет дома.

Виви засыпает за кухонным столом и просыпается от лая соседской собаки, когда в окна уже просачивается жемчужно-розовый утренний свет. Двадцать минут шестого, два двадцать в Калифорнии. Виви смотрит на телефон.

«Не звони», – думает она. Лучше не знать. Лучше подождать до того момента, когда ей нужно будет выходить на работу, до половины двенадцатого. Может, она и разбудит Бретта, но, по крайней мере, он будет дома. Если Виви позвонит сейчас, а его там нет, весь ее мир рухнет. Она уже немного сходит с ума от недосыпа.

«Не звони», – говорит она себе. Может, нужно подождать до завтра или до послезавтра. Пусть он гадает, чем она занимается, а не наоборот.

Да, именно это ей и следует сделать. Подождать.

Но… она охвачена любовью, яростью, паникой. Ей кажется, что Бретта засосало в черную дыру. А вдруг с ним что-то случилось? Может, он в больнице или в тюрьме?

Сегодня ровно полгода с того дня, как умер отец, но нельзя напомнить об этом матери. Виви не спрашивает, будет ли поминальная служба. Она знает, что ответ отрицательный: убивать себя – грешно. Виви потеряла любовь отца; та растаяла, когда он умер. Бретт пытался восполнить ей эту потерю. Он пытался любить ее за двоих. Виви нельзя его потерять.

Она поднимает трубку и набирает номер, который уже выучила наизусть.

Два гудка, Бретт подходит к телефону.