Золотая империя

– А вы разве не слышали? – В глазах аль-Мудхиба заплясали веселые огоньки. – Наша новая правительница, да благословит Бог – прошу прощения, Создатель, – поправился он, используя дивастийское слово, – ее царствование, передала через своего Афшина ужасную историю. Мол, вместо того чтобы принять от Манижи помилование, вероломный принц Кахтани похитил ее дочь, присвоил печать Сулеймана и бежал к своим хозяевам маридам. – Аль-Мудхиб отвернулся от Али, одарив Нари широкой зубастой улыбкой. – Твоя мать очень расстроена. Она говорит, что никто не сможет восстановить свою магию, пока ее дочь и проклятый похититель не будут возвращены в Дэвабад. А тот, кто поспособствует их возвращению? Что ж… он получит щедрое вознаграждение.

«Что они обо мне говорят?» О, Али хотелось рвать и метать. Может, жажда крови Себека передалась и ему? Ибо он с превеликим удовольствием утопил бы аль-Мудхиба в Ниле.

Однако он придержал язык, предоставив отвечать Нари.

– И ты веришь в эту историю?

– Отчасти. – Аль-Мудхиб указал на упавший корабль. – Сама видишь, мой корабль разбит. Очевидно, что-то лишило нас магии, а Аяанле во всех деревнях, на которые мы совершали набеги, совпадали друг с другом в своих рассказах о навасатемских путешественниках, вернувшихся домой с новостями. Или у тебя есть другое объяснение?

– Есть. Моя мать – обманщица и убийца, которая сама уничтожила магию, убила тысячи джиннов и сдаст тебя в рабство ифритам вместо вознаграждения.

Если дерзкого пирата и удивила пылкая речь Нари, то лишь на мгновение. Он бросил веселый взгляд на стоявшую рядом с ним шафитку.

– Дворяне. Что я тебе говорил – никакой верности семье.

Девушка даже не улыбнулась. Ее вьющиеся рыжевато-черные волосы были заплетены в длинные косы до пояса, перевязанные кожаными лентами и украшенные раковинами каури и стеклянными монетами, и не скрывали по-человечески округлых ушей. На ее лбу и подбородке красовалась татуировка с орнаментом из чернильно-синих пунктирных треугольников. Нос у нее был в крови, а одну щеку портил глубокий порез.

Она скрестила руки на груди.

– Мне это не нравится. – Только сейчас Али заметил в ее говоре что-то знакомое. – Лучше просто отвезти их в Шефалу, – заявила она, окрыляя Али надеждой. – Там живет семья королевы, и они, вероятно, заплатит не менее щедро, чем дэвы. Мы успеем обернуться за неделю, и дело с концом.

– Да, – подхватил Али, желая обнять девушку. – Именно так вам и следует поступить. У моей семьи достаточно золота, чтобы заплатить любой выкуп, который вы потребуете.

Обычно он не хвастался богатством своей семьи, но он был готов лично осыпать эту парочку монетами, если бы это обеспечило безопасность ему и Нари.

– Достаточно, чтобы вернуть мою магию? – парировал аль-Мудхиб. – Говоришь, что Манижа лжет? Ладно. Сними печать, дай мне почувствовать вкус моих сил, и я подумаю о том, чтобы отвезти тебя в Шефалу.

Али колебался, не желая показывать, насколько он бессилен.

– Я не собираюсь этого делать. Вдруг я верну тебе магию, а ты щелкнешь пальцами, и корабль окажется на полпути к Дэвабаду. Но если вы отвезете нас в Шефалу, обещаю…

– Твои обещания больше ничего не стоят, аль-Кахтани. Я моряк и вижу, куда дует ветер. Этот раунд твоя семья проиграла, а ее – одержала верх, – добавил аль-Мудхиб, кивнув на Нари. – Я хочу не только золота. Я хочу снова плыть по дюнам моей родины, и для этого мне нужна магия – магия, которую ты, как что-то мне подсказывает, на самом деле не в состоянии мне вернуть.

– Капитан, – осторожно сказала шафитка. – Месяцы уйдут на то, чтобы добраться до Дэвабада без магии. Половину пути мы проведем в океане с джинном, который, по слухам, является союзником маридов.

– Экипаж будет выполнять мои приказы, – одернул ее аль-Мудхиб без тени юмора в голосе. – И ты тоже, дэвабадка. Я борозжу этот океан уже сто лет и ни разу не встречал и следа маридов. Только не говори мне, что ты испугалась сказок Аяанле, проведя всего лишь несколько сезонов на их берегах.

Дэвабадка. Неудивительно, что ее акцент показался знакомым. Однако… шафитка из Дэвабада? Значит ли это, что она сбежала? Али никогда не встречал шафитов, бежавших из города, к которому они были прикреплены законом.

Нари снова заговорила:

– Ты совершаешь ошибку.

– Посмотрим. – Аль-Мудхиб снова повернулся к шафитке: – Мы и так задержались здесь слишком долго. Пришло время спустить корабль, даже если для этого нам придется разбирать его на куски и заново собирать на берегу. Передай своим товарищам, чтобы начинали. И присмотри за этой парочкой, – добавил он, ткнув большим пальцем в сторону Нари и Али. – Если сладкоречивый принц Аяанле будет заговаривать тебе зубы, разрешаю отрезать ему язык.

– А Нахида?

С дьявольской невозмутимостью аль-Мудхиб ответил:

– Накорми и проследи, чтобы она не оставалась наедине с мужчинами. Не хочу передавать на руки сумасшедшим, которые правят Дэвабадом, оголодавшую принцессу, сморкающуюся в вуаль.

Он ушел, не сказав больше ни слова.

Али выругался.

– Пираты. И почему мы столкнулись именно с пиратами?