Золотая империя

«Я чуть не потеряла его прошлой ночью». От одной мысли об этом у нее сжалось сердце, что, в свою очередь, еще больше встревожило Нари. Сказать, что их дружба не развивалась гладко, было бы преуменьшением, но, лишь признавшись ему вслух на пляже, Нари в полной мере осознала глубину того, что выросло между ними. Нари в жизни не встречала никого, похожего на Али: временами до сих пор приводящего ее в бешенство чрезмерного идеалиста и потомственного врага, который стал ей лучшим другом – партнером, с которым она готова была провести остаток дней в Египте.

«Ты не должна так думать», – упрекнула она себя. Неужели Нари так и не усвоила, что происходит, когда она привязывается к людям?

Они продолжали путь в тишине, пока температура росла, а солнце поднималось все выше. Наконец, когда Нари уже почти выдохлась, из-под земли вырос каменистый холм – нет, не холм, а осыпающийся кирпичный фундамент, поросший сорняками, корни которых ползли по серебристым камням. Вокруг змеилась широкая протока, и там, где она впадала в океан, лазурная синева подкрашивалась густой бурой водой.

– Похоже на руины, – заметил Али. – Себек говорил, что тут обитают джинны.

Они перешли протоку вброд. Хотя вода доходила ей только до колен, Нари дрожала – похоже, ей потребуется немало времени, чтобы прийти в себя после этой ночи. Они остановились у стены фундамента, в два раза выше ее. Стена тянулась до самой кромки воды и растворялась во мраке джунглей.

– Перелезем или пойдем в обход?

Нари отжала воду из подола платья.

– Может, лучше вздремнем? – Когда Али в ответ лишь сузил глаза, она вздохнула: – Тогда перелезем.

– Я помогу, – предложил он, пряча оружие в ножны и забирая у нее медицинскую сумку.

Они полезли наверх и оказались в густых зарослях узловатых кустарников, которые царапали кожу. Нари начала было отбиваться от них, но Али резко потянул ее вниз.

– Мы не одни, – тихо предупредил он. – Смотри.

Проследив за его взглядом, она выглянула сквозь листву.

Огромный корабль в неудачном положении лежал на стене фундамента, стволы деревьев под ним были поломаны, точно тот упал с неба. Корпус корабля, раскрашенный в волнистые полосы тепло-бежевого и оливково-зеленого цветов, почти сливался с пейзажем. Его носовая часть нависла над протокой, серебристые паруса были опущены.

– Песчаный корабль, – пробормотал Али вполголоса.

– Ты уверен? – спросила Нари, разглядывая судно. – Может, обычный, человеческий?

– С этими парусами – точно нет. К тому же смотри: линия прилива проходит посередине стены. Вода не поднимается настолько высоко, чтобы корабль мог попасть сюда с берега. А вот и они, – добавил Али, когда два матроса, очевидно, джинны, обогнули корабль.

Оба – черноволосые, с малиновыми прядями, характерными для сахрейнцев, и, судя по всему, вооруженные до зубов: оружие сверкало у них на талиях и в руках. Сердце Нари забилось чаще.

– Ну что, пойдем знакомиться?

Али схватил ее за запястье:

– Нет. – Его голос звучал взволнованно. – Этот корабль должен быть окрашен в цвета Аяанле, независимо от происхождения экипажа, чтобы получить допуск в эти воды. Аяанле и Сахрейн – конкуренты друг другу в той же мере, что и союзники, они годами враждуют из-за своей границы. Единственное, что не позволяет им развязать полноценную войну, это корабли: Аяанле нуждаются в них для торговли, а Сахрейн нуждается в деньгах, которые они зарабатывают, курсируя с товарами Аяанле. Существует дюжина договоров и пошлин, регулирующих, чьи флаги…

Нари шикнула на него, рассудив, что Али пытается ей сказать вовсе не об истории внутригосударственной торговли.

– И что это значит?

– Это значит, что мы пойдем в обход.

Тихонько выругавшись, Нари последовала за ним, спускаясь по стене обратно вниз. Не успели они ступить на землю, как позади нее раздался голос:

– Стой, где стоишь, крокодил.

Нари застыла. Голос говорил на джиннском с акцентом, который она не могла определить. Стараясь не шевелиться, она скосила глаза и глянула вниз.

У подножия стены поджидали трое мужчин. Первый, явно сахрейнец, если судить по стальному оттенку его горящих глаз, вооружился арбалетом, второй, небольшого роста, – посохом с серпом на конце, а третий, здоровяк, – внушительной булавой и держал меч за пазухой. Все были с покрытыми лицами и одеты, кто во что: рваные штаны, украденные гезирские кушаки и тюрбаны Аяанле.

Рядом с ней Али замер. Его лицо было повернуто к ним только наполовину – печати Сулеймана никто пока не видел.

Джинн с арбалетом заговорил снова, обращаясь к Али:

– Брось оружие, Аяанле. Приношу свои извинения за то, что помешал тебе и твоей миленькой человеческой подружке предаться запретным утехам, но, если ты сейчас же не отдашь мне свой меч, я проделаю дыры в вас обоих.

Нари даже не заметила, как Али отпустил дерево.

Только что он был рядом с ней, а в следующий миг бросился на джинна с арбалетом, сбивая того с ног, вырвал оружие у него из рук, а затем одним плавным движением ударил его по лицу прикладом.